– Война кончилась! Мы победили!
– говорили взрослые и обнимали друг друга.

Весь народ снова собрался около клуба. Мы с Маратом и Фагимой тоже пошли туда. Там выступала красивая учительница , которая живет на нашей улице. Мпогие женщины и смеялись и плакали, когда опа говорила.

– Почему они плачут, дедушка?
– спросил я.

– Это сладкие слезы, дитя мое, - сказал дедушка Мансур.
– Это слезы радости.

Когда он так сказал, мне тоже захотелось плакать, но я сдержался, потому что никто из детей не плакал. Я уже заметил, что такими сладкими слезами плачут женщины, и особенно старушки. И те девушки, которых освободил от дракона батыр Тимербек, тоже так плакали.

Одна тетя подняла на руки Оксану и сказала:

– Теперь, дети дорогие, вы будете очень счастливы. Вот какого змея мы победили!

Вечером дедушка Мансур с бабушкой Фархунисой пришли к нам пить чай. Мы с Оксаной до самого вечера играли на улице, а во всех домах взрослые сидели за столами, угощали друг друга и пели песни. Когда людям весело, они поют. И мама всегда пела, когда получала письма от папы. Как хорошо, когда все кругом радуются!

С этого дня мы начали ждать папу. Расцвела и осыпалась черемуха, отцвели яблони. Потом был сенокос, и уже пришло время убирать хлеб. А папы все нет. Много дней прошло с тех пор, как мы получили письмо, в котором он писал: "Скоро увидимся". По вечерам, придя с работы, мама убирала дом: она мыла стены и окна, белила печку.

Мы с Оксаной помогали ей подметать двор, теперь там нет ни соринки.

Часто мы с сестрой выходим на край села и смотрим на дорогу - не едет ли наш папа. Но его все нет. Бывают же люди, которые так долго не возвращаются!

– Знаешь, Кюнбике, кто вернулся?
– сообщает маме дедушка Мансур. Рамазан, сын Бакира, который живет у моста. Значит, и остальные скоро приедут.

– Прошло уже много времени с тех пор, как вышел указ, - говорит мама.
– Наш папа к тому же четыре раза был ранен.

Я не знаю, что такое указ. Но это что-то хорошее, раз касается возвращения папы. Тихонько я вызываю Оксану во двор.

– Слышала?
– спрашиваю я.

– Что?

– О Рамазане. Пойдем к нему. Сестра сейчас же соглашается.

Мы пролезаем под воротами и мчимся по улице к домику у моста. Так быстро бежим, что Рушан и не заметал нас. Правда, если бы он и заметил, вряд ли стал бы кидаться камнями. С тех пор как он бросил на плот башмак Ок-саны, он больше не трогает нас. Л случилось так: мы взяли Рушана в плен, скрутили ему руки, завязали глаза косын кой Фагимы. И мы заставили его дать клятву в том, что он станет хорошим человеком. Марат хотел его побить, но потом передумал. "Прощаю тебе на радостях, что кон-чилась война", - сказал он. И мы освободили Рушана из плена. Вот Рушан и стал хорошим.

Домик у моста, где живет дедушка Бакир, я знаю. Там в саду, за решетчатым забором, есть маленькие краснень-кие яблочки, только они еще не спелые; это я хорошо знаю - видел, когда ходили на почту.

Я и Оксана добежали до дома дедушки Бакира и остановились. Калитка была открыта, но мы не решились войти. Я осторожно заглянул во двор.

– Кто там не помещается в калитке?
– громко спро-сил кто-то со двора.
– Может, открыть большие ворота?

Я испугался и хотел убежать, но услышал тот же голос, только теперь он показался мне ласковее:

– Входите, дети дорогие! Раз человек пришел в гости, он не должен стоять за воротами.

Мы с Оксаной входим во двор. На крыльце стоит дядя красноармеец; он чистит щеткой сапоги, и на его груди звенят медали.

Дядя смотрит на нас и улыбается.

– Это он, - шепчу я Оксане на ухо.

Дядя красноармеец перестает чистить сапоги.

– Что вы хотите, дорогие мои?
– спрашивает он.

– Ничего, - растерявшись, отвечаю я. Оксана дергает меня за рукав.

– Ямиль забыл, дядя, у нас есть к вам дело.
– Оксана смело шагает вперед.
– Вы не видали нашего папу? Когда он вернется?

– А кто же такой ваш папа?

– Он кавалерист. У него три медали.

– Тогда знаю!
– весело говорит дядя. Он смеется, и сразу видно - он радуется тому, что наша армия уже победила фашистов и люди возвращаются по домам.
– Я вот его перед отъездом не смог повидать. Но скоро и он приедет, очень скоро.

В эту минуту мне показалось, что папа уже приехал и вот сейчас вошел в дом. А что, если на самом деле так!

– Мы уже уходим домой, дядя, - говорю я и беру сестру за руку.

– Постойте, постойте!
– Дядя красноармеец останавливает нас и кричит в открытое окно: - Мама, тут у нас гости, вынеси-ка им гостинцев.

Из дома выходит бабушка в нарядном платье и выносит нам по два больших ореха и по конфете. Мы говорим "спасибо". А дядя красноармеец все расспрашивает нас:

– Вы близнецы? Оба одинакового роста.

– Нет, не близнецы, - отвечаю я.
– Нас просто двое. Это моя младшая сестренка.

И мы быстро убегаем.

– Я видела много таких красноармейцев, - говорит Оксана.