— Ты вообще ещё там? — прошептала я.

Мелькнула вспышка эмоций, от которой кожа вокруг его глаз и рта натянулась. Замешательство? Я так и думала. Это напомнило мне, как он смотрел на меня, когда я коснулась его щеки вместо того, чтобы ударить его.

Если бы он действительно заблудился, то сейчас не чувствовал бы замешательства. По крайней мере, так я думала, так я должна была думать.

— Ты всё ещё слишком много чувствуешь? — спросила я, вспомнив, что он и Трон говорили о его Падении. — Ты знаешь, кем ты был до сегодняшнего вечера? Кем ты был?

Он ничего не сказал.

— Ты был Стражем, как и он. Ты был моим Защитником, связанным со мной узами. Ты умер, защищая меня. Разве ты этого не помнишь?

Грудь Зейна поднялась с резким вздохом.

— Ты сделал это, потому что любишь меня, а не из-за каких-то уз или долга, — поспешила я. — Ты ничего не помнишь, что было да Падения? Ты хоть помнишь своё имя?

— Я сказал тебе, как ты можешь называть меня, — прорычал он, отчего по моей коже пробежал холодок.

— Как? Смерть? Падший? Это не твоё имя. Ты — Зейн, — заявила я, вкладывая в слова всё, что чувствовала.

Всю мою любовь и страх за него, всю мою надежду и мою боль.

— Ты помнишь его имя? Стража? Он тебе как брат…

— Прекрати, — он покрутил шеей из стороны в сторону, на мгновение закрыв глаза. — Это не имеет значения. Кем я был, не имеет значения…

— Как это может не иметь значения? — возразила я. — Ты не можешь быть просто гневом и ненавистью. Это не может быть всё, что ты есть. Ты не просто начал существовать в тот момент, когда приземлился в парке. У тебя была целая жизнь. Ты добрый, добрый и справедливый. Ты любишь. Ты скорбишь. Ты…

— Я не из этих тварей! — взревел он, широко расправляя крылья.

Сияние усилилось, пульсируя так ярко, что боль пронзила мои глаза. Золотисто-белый свет искрился от его рук, от обеих рук…

Сразу произошло несколько вещей.

Я знала, что он призывает свою благодать, и хотя мне было любопытно посмотреть, какое оружие это произведёт, я не была настолько глупа, чтобы выяснять это. Дез выкрикнул его имя, выкрикнул что-то ещё, и Зейн обернулся. Края его крыльев скользнули по моей щеке в нежнейшей ласке и поднялись высоко надо мной. Я отложила это, чтобы обдумать позже, удивляясь, что он не ударил меня ими по голове. Сосредоточенный на Дезе, он стоял ко мне спиной, и это был тот самый момент. Он был отвлечён, и я не могла позволить ему добраться до Деза. Это был мой шанс либо вернуть его, либо…

Или дать ему покой.

Он отступил от меня, и я воззвала к своей благодати. Наконец высвободившись, она прошла сквозь меня, сделав уголки моего зрения белыми. Благодать отключила мою правую руку, когда я вскочила на ноги…

Зейн повернулся так быстро, что это было почти невероятно. Он схватил меня за правую руку, прежде чем моя благодать успела дотянуться до запястья. Развернув меня, он обхватил другой рукой мою талию, притягивая меня к себе. Прикосновение его холодной кожи было шоком, когда он прижал мою левую руку к боку.

— Я так не думаю.

Меч Михаила ярко пылал, плюясь и потрескивая небесным огнем, но его хватка была подобна тискам. Я едва могла пошевелить запястьем. Он знал, что я вызываю благодать. Я вышла за рамки ошеломления и прямо на какую-то чёртову территорию.

— Как ты узнал?

— Я чувствовал, как она оживает. Я чувствую это сейчас, внутри тебя. Зовёт меня, — ответил он, прижимаясь своей прохладной щекой к моей. — Это огонь в моей крови и в моих костях. Как я мог не узнать?

— Это отличная и неудобная способность, — огрызнулась я, едва сдерживаясь, чтобы не закричать.

Трон намекнул на это, но он мог бы гораздо яснее объяснить, что он имел в виду, говоря, что Зейн способен чувствовать мою благодать.

— Разве не так? — его рука легла мне на бедро. — Ты собиралась напасть на меня, когда я стоял к тебе спиной. Думал, ты любишь меня?

Сердце колотилось о мои рёбра, я остро осознавала, как близко его рука была к рукояти моего кинжала, и как он сжимал моё запястье. Это не было болезненным захватом. Это казалось важным запомнить.

— Я действительно люблю тебя. Я люблю тебя больше всего на свете…

— Не похоже, что это поступок любви, — его подбородок скользнул по моей щеке, его голова чуть-чуть сдвинулась. — Возможно, ты не ценишь свою жизнь, потому что я готов поклясться, что ты просто пошевелился после того, как я предупредил тебя не делать этого. Может быть, ты больше ценишь её жизнь? Продолжай двигаться, и я убью её, а потом и тебя.

Страж замер, но из него вырвалось низкое, рокочущее рычание.

Зейн усмехнулся, и звук был таким ледяным, что я вздрогнула.

— Это должно меня напугать?