— Ага, — тихо сказал Рикки. — Я понимаю, о чем вы.

12

ВОЛШЕБНЫЕ ТРЮКИ

— Хантер — это нечто, да? — сказал Рикки Томми, пока они брели по снегу от Дома хранителя. — Почему ты и другие остаетесь с ним?

— Ты не поймешь, — сказал Томми. Он все еще хмурился.

— Объясни.

Томми искоса взглянул на него, затем пожал плечами.

— Хорошо. Большинство из нас сбежало из дома. Мы выглядим как дети — мы дети. Если кто-нибудь нас обнаружит, нас заберет полиция и отправит туда, откуда мы пришли. Никто из нас этого не хочет, и Хантер это знает. Он находит места, где мы можем спрятаться, такие места, как Дом хранителя. Пока мы продолжаем воровать для него, он позволяет нам остаться.

— А если нет?

— Он выгоняет нас.

— Какой джентльмен, — они свернули на Брюэр-стрит и пошли на юг.

— Это лучше, чем альтернатива, — сказал Томми.

Рикки вспомнил захудалую комнату, которую снимал у Бакстера. Ужасное место, но он был благодарен за него.

— Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал он.

— Не важно, — Томми явно не хотел об этом говорить.

— Ты знаешь, где эта девушка? — спросил Рикки. Он смотрел прямо перед собой, задавая вопрос. Но в его голосе был намек. Они оба знали, что может случиться на улице со сбежавшими девушками.

Томми не ответил, и Рикки что-то почувствовал. Страх? Боялся ли Томми того, что сделает Хантер, если он выдаст эту информацию? Наверное, решил Рикки. Он решил не торопиться. Его лучшая стратегия заключалась в том, чтобы завоевать доверие Томми.

Несколько минут они шли молча, прежде чем Томми искоса взглянул на Рикки.

— Итак, — сказал он, — в чем твой секрет воровства?

Рикки воспользовался моментом, чтобы привести мысли в порядок. Это было то, о чем он много узнал за те месяцы, что провел на улице.

— Ты когда-нибудь видел фокусы? — спросил он.

— Ага, — сказал Томми. — Конечно.

— Ну, вот что никто никогда не говорит. Все фокусы одинаковы. Они все для отвлечения внимания. Фокусник заставляет думать о чем-то другом, пока он выполняет настоящий трюк. В девяти случаях из десяти он знает, какая у вас карта или в какой шляпе кролик, с самого начала фокуса. Все остальное — хитрость.

— Какое это имеет отношение к воровству?

— Прямое. Кража из кармана — это все равно, что проделать фокус. Это хитрость. Если удастся отвлечь цель, дело сделано. Ты можешь ковыряться в ее карманах целый день, — Рикки видел, что заинтересовал Томми. — Конечно, — продолжал он, — иногда их даже не нужно отвлекать. Иногда они делают это за тебя.

— Что ты имеешь в виду?

— Хочешь узнать, где проще всего обшарить карман?

— Где?

— Хитроу, второй терминал. Всегда задержки. Когда они есть, люди находят место, где можно сесть, и разбрасывают повсюду свои вещи, включая ручную кладь. Тогда они утыкаются носом в книгу или газету. Это безумие — можно просто засунуть руку в их багаж и схватить их кошельки. Обычно у них много наличных, потому что они уезжают в отпуск.

Теперь они были на Шафтсбери-авеню. Вокруг было больше людей, в основном направлявшихся к станции метро «Пикадилли», сжимаясь от снега, их руки были заняты рождественскими покупками.

— Где еще? — спросил Томми. Часть угрюмости покинула его голос.

— Рядом с университетами хорошо, особенно летом. Студенты отправляются в парки, чтобы читать и работать. Они такие же, как отдыхающие. Они разбрасывают свои вещи и не обращают на них особого внимания. Ты можешь там поживиться, — он многозначительно посмотрел на небо. — Впрочем, в такую погоду на это мало шансов. В такой день нужно как-то отвлекать.

— Ты понимаешь, что начинаешь говорить как Феликс.

— Может быть, это не так уж и плохо. Он хороший учитель…

— Пойдем к станции метро, - сказал Рикки. — Я хочу показать тебе кое-что.

Станция метро «Пикадилли» кишела людьми. Полы были влажными от слякоти, и многие прохожие несли сумки с покупками с соседних Риджент-стрит и Оксфорд-стрит. Рикки и Томми стояли у карты метро, спиной к стене. Рядом с ними был плакат с надписью: «В этом районе орудуют карманники». Рикки сразу же заметил двух сотрудников лондонского метро, которые болтали друг с другом в пятнадцати метрах от него. Кроме этого, он не видел никого в форме.