– Я подумаю, – выдавила я из себя.

Мишку наконец-то унесло на очередную тусовку, а я побыстрей надела наушники и растворилась в любимой песне. Даже подпевать начала неосознанно. Вещи всё не кончались, похоже, Мишка успел поносить и загадить всё имевшееся у него в наличии, и еще у соседей одолжил… К тому моменту, как вещи закончились, в плеере заиграла озорная ритмичная мелодия, и я стала пританцовывать бедрами в такт. Подхватила пустой таз, резко развернулась и врезалась в… Грудь. Очень твердую, рельефную мужскую грудь, спрятанную под строгой стильной рубашкой и узким галстуком. Идеальные черные брови взметнулись к идеальным черным волосам. Кажется, декан при этом помянул кого-то из Семи демонов греха. По-нашему чертыхнулся то есть. Я поспешила вырвать наушники, а таз, выпав из рук, оглушил весь подъезд и отразился грозовым эхом на весь дом.

– Орешкина, вы меня убить хотите? – раздался надменный баритон.

Нет, ну зачем он так? Стоит и меряет меня холодным взглядом, будто я уронила таз на его паре во время контрольной? Ведь сам же подкрался сзади и незаметно. Но ему я это, естественно, в лицо не скажу. Не рискну. Мне ему ещё в среду контрольную писать, а потом под его руководством четыре года учиться.

– Разумно с одной стороны, – продолжал сверлить меня глазами он, – не будете больше выслушивать мои дружеские советы по поводу не очень подходящих разумной барышне увлечений.

– Э-э-э… – протянула я, не очень поняв, к чему он ведет. – Э-э-э…

Декан, точно на лекции, скрестил руки на той самой могучей груди и холодно произнес:

– Вот вы где, оказывается, проводите время, отведенное для выполнения домашнего задания. Занятно, мадемуазель Орешкина. Очень занятно…

К чему он ведет? Это он моё личное время назвал «отведенным для выполнения домашнего задания»?! Занятно, соглашусь с ним. Только молча. Ибо как бы это не оказался намёк. Наушники, из которых на уровне шороха доносилась ритмичная музыка, выскользнули из пальцев на пол. Взгляд карих омутов декана спустился прямиком от моего лица до открытого декольте. Затем двинулся вниз к поясу шорт, дальше перетёк на ничем не прикрытые колени, на одном из которых красовалось фиолетовое «украшение». Потом устремился вниз к белым носочкам и розовым сланцам. В конце же нехотя остановился на валявшиеся рядом со сланцами наушники.

– Поднимите, Орешкина! – скомандовал мужчина. – Уж не ждете ли вы, что я буду поднимать вещи за вас?

Нет, этого я не ждала. В жизни не поверю, чтобы этот пафосный напыщенный индюк хоть когда-нибудь поможет нерадивой студентке, которую он тем более на дух не переносит. Я нагнулась, просто физически ощущая, как майка предательски оттопырилась, являя взгляду Дюрана то, чего и так прикрывала с трудом. Сзади же она наоборот предательски задралась наверх, и я возблагодарила небеса, что не надела совсем уж коротких шорт с заниженной талией. До жути захотелось одернуть топик с обеих сторон, но этот жест, скорее всего, выдаст меня с головой. А между тем, это именно профессор Дюран приперся на общий жилой балкон, а не я на его урок в своей домашней одежде.

Стало очень тихо. Ветерок, полоскавший белье и простыни, улетел в неизвестном направлении. Вороны больше не каркали, стихли звуки улицы. И в этой тишине раздался сдавленный мужской то ли вздох, то ли рык. А когда я распрямилась с зажатыми в руке наушниками, от декана и след простыл. Я пожала плечами: и для чего он, собственно, приходил? Подхватила таз и вернулась в Мишкину квартиру. Пока разбирала за ним раскиданные брюки и носки, вспотела. Хотя нет, чего я вру сама себе? Покрылась-то я ледяной испариной еще там, на балконе. Ну да, здесь полоса субтропиков, январь тёплый, всего-то плюс семнадцать градусов – зато декан своими взглядами был похуже холодильника.

Так, не расслабляться! Я взяла пуховку для смахивания пыли и поспешила к окну. И всё равно не удержалась, распахнула его, чтобы полюбоваться видами Шатодена. Университетский квартал так только называется, районом города он тоже считается больше формально. Фактически же вокруг Аконской академии раскинулся скорее город-спутник недалеко от столицы. Может потому застройка здесь сплошь невысокая, четыре-пять этажей максимум. У самого края горизонта подпирали небо величественные горы, верхушки припорошены снегом, немножко розовым от надвигающегося заката. И пахло в вечернем воздухе самой настоящей весной. Застыв и прикрыв глаза, я вспомнила, как холодно и сурово должно быть сейчас дома. И просто замечательно, что зимы в Аконской империи относительно тёплые, почти летние… Остро жалея – нельзя вот так вот стоять и стоять – я заставила себя прикрыть раму в режим форточки. Пусть пока комната проветривается, меня ещё ждут веник и швабра, а потом Дюрановские амулетные формулы… В принципе я их и так хорошо знаю, а в тот день допустила ошибку скорее из-за усталости и недосыпа. Но как говорила соседка у меня дома – на Аллаха надейся, а верблюда всё же привязывай. Лучше подстраховаться и повторить.

Отгородившись от мира наушниками и любимой музыкой, я двинулась дальше по дому протирать пыльные и заляпанные поверхности. И хотя это было глупо – дверь-то я закрыла своим ключом и вошла одна – сначала прошлась по квартире и убедилась, что хотя бы здесь наш декан меня преследовать не будет. И что он не телепортировалься сюда с помощью какого-нибудь хитро-мудрого амулета. Паранойя, конечно. Кто я такая, чтобы так меня преследовать? Встреча на балконе – это просто совпадение… Всё равно нехорошие мурашки злобно устраивали дискотеку, продолжая танцевать вдоль позвоночника.

Я как раз закончила с книжными полками – судя по обилию бурой пыли на их содержимом, книги с неё снимались раз в неделю и только мной – и как раз прикидывала, с какого угла здешних авгиевых конюшен продолжить. В этот момент раздался звон стекла, и что-то очень острое и крылатое впилось в мое плечо. Я вскрикнула, попыталась стряхнуть с себя перепончатую нечисть, но тщетно: маленькая зараза размером с мою голову вцепилась в меня намертво.

– А-а-а-а-а! – я завизжала так, что уцелевшие стёкла аж задрожали, и с полки шлёпнулась книжка, чуть не треснув меня по макушке.