Дениц стоял на пирсе, когда U-9 в сумерках 28 мая приковыляла в Вильгельмсхафен. Он уже успел мысленно похоронить Люта, что видно из слов, которыми он встретил командира U-9: «Откуда вы явились? Я думал, что вы все погибли. Англичане заявили, что потопили вас».

«Значит, англичане поторопились. Они даже сбросили буй над нами. Однако они нас там сейчас не найдут», – ответил Лют.

Вскоре после возвращения Люта началась операция «Динамо» – эвакуация союзных войск с побережья в районе Дюнкерка. За 10 дней были эвакуированы более 300000 британских, французских и бельгийских солдат. Их перевозили в Англию на всём, что только могло плавать – на кораблях, катерах, шлюпках, баржах, буксирах. Несколько германских лодок были брошены на перехват. Но U-9 опоздала на несколько часов.

Великобритания сумела эвакуировать большую часть своей армии, хотя потеряла всю технику. Франция осталась одна, и через 2 недели немцы вошли в Париж. Формальная капитуляция [38] Франции была подписана в Компьене 22 июня 1940 года.

Между Малл оф Кинтайр на западном побережье Шотландии и самой северной точкой Ирландии Фэр Хед можно провести невидимую линию, которая станет границей Ирландского моря. На глубину почти 30 фатомов от этой линии будут уходить воды Северной Атлантики, серые и холодные. А над этой линией находится небо, такое же холодное и серое.

20 сентября 1940 года, полдень. Пересекая эту линию, на север движется нестройная толпа из 19 судов. Издали их едва видно. Вокруг них, сломя голову, носятся 3 маленьких военных корабля, словно пастухи, охраняющие стадо. Всё это называется союзным конвоем ОВ-216, направляющимся в Северную Америку. Весь вчерашний день и большую часть утра ОВ-216 собирался в Ирландском море. В его состав вошли суда, вышедшие из Бристольского пролива, Мерсея, Клайда и Белфаста. Силы эскорта, базирующиеся на доки Альберта в Ливерпуле, ничтожно малы, однако это всё, что удалось наскрести.

Между линией, отмечающей границы Ирландского моря, и портами восточного побережья Северной Америки лежат 3000 миль открытого океана. В его волнах скрываются германские подводные лодки, готовые атаковать любой конвой, который осмелится пересекать Атлантику.

Командир группы сопровождения получил приказ: «Сопровождать ОВ-216 на запад. Приложить все силы для защиты от вражеских атак. На долготе 17? W повернуть назад, далее конвой следует самостоятельно». Примерно такие приказы получали все группы эскорта.

22 сентября, 21.05, холодный ясный вечер. ОВ-216 движется на запад над мелями Стэнтон. Он уже вышел из Ирландского моря, но никаких признаков вражеской активности пока не заметно. Англичанам начинает казаться, что они сумеют спокойно выйти в открытый океан. По крайней мере, именно так думает, стоя на мостике, Ричард Чизхолм, второй помощник капитана сухогруза «Нью Севилья». Его судно возглавляет третью колонну. Чтобы удостовериться, что с конвоем всё в порядке, он переводит взгляд на судно «Бока», которое возглавляет другую колонну.

И это судно взрывается буквально у него на глазах.

Для Вольфганга Люта это лето было долгим, нудным и полным разочарований. В июне он принял командование U-138, второй из 16 новых лодок, похожих на U-9. Эта лодка принадлежала к серии IID и отличалась от U-9 (серия IIA) только наличием дополнительных топливных цистерн, что увеличивало её радиус действия. U-138 была спущена 22 июня. «Огромный кран поднял лодку со стапеля и спустил в воду, как булку хлеба в пекарне», – писал её новый старший штурман Теодор Петерсен. Церемония подъёма флага состоялась через 5 дней у пирса Блюхера в гавани Киля. Рулевой обер-маат Петерсен был старшим из унтер-офицеров на борту U-138. До войны он плавал на торговых судах и был сыном моряка торгового флота. Почти 3 года он прослужил вместе с Лютом на подводных лодках, поэтому никто из оставшихся в живых сослуживцев Люта не может рассказать о нём больше Петерсена.

Теодор Петерсен, вероятно, был лучшим другом Люта и, вероятно, его самым непримиримым критиком. Должности, которые занимал Петерсен, придают вес его мнению о Люте, мнению достаточно высокому, но не лишённому критики. Петерсен служил старшим рулевым на U-138, вахтенным офицером на U-43 и первым вахтенным офицером на U-181, то есть старшим помощником Люта. Его сомнения в целом не меняют того факта, что для Петерсена Лют был другом, товарищем и просто хорошим человеком. [39]

Именно Петерсен описывает лето 1940 года как нудное и разочаровывающее. Одной из самых неприятных обязанностей командира только что построенного военного корабля является длительный период испытаний и учёбы. Подводная лодка U-138 в этом плане не стала исключением. Например, после того как на ней был поднят военно-морской флаг, и до 10 июля она проходила приёмные испытания в Киле в Приёмной комиссии подводного флота. С 12 по 17 июля она проводила торпедные стрельбы в Готенхафене при Отделе торпедных испытаний. Следующую неделю лодка провела в море на учениях вместе с 27-й подводной флотилией. По словам Петерсена, самое плохое ждало их в Данциге, где лодка проходила ходовые испытания. «Нам приходилось проходить по мерной миле самым малым. Один электромотор пол-узла… Затем обратно на другом электромоторе. Потом на обоих… Это было ужасающе! Испытания подводились под контролем командования подводного флота, и они старались испытать все. У нас на борту находился капитан 1 ранга Закс, который наблюдал за происходящим с каменным выражением лица. В рубке могли находиться только 2 человека, поэтому я и Закс находились в рубке, а Лют управлял лодкой снизу из центрального поста. Я должен был записывать всё, что говорил Закс: «Achtung! Achtung! Achtung! НОЛЬ!» Это была настоящая пытка».