Шрифт:
Однако потери будут неизбежны, если число лодок растёт быстрее, чем число подготовленных командиров. Время строительства лодки можно сократить, время подготовки хорошего капитана сократить нельзя. Последствия появления недоучек на мостике скоро начали сказываться. Например, командир U-570, захваченной англичанами в конце августа 1941 года, Ганс Рамлов был неплохим, многообещающим офицером. Однако он стал командиром слишком рано. В результате он не сумел справиться с собственным экипажем, не нашёл контакта с офицерами, что закончилось чем-то вроде мятежа. 27 августа 1941 года у берегов Исландии он сдал свою совершенно исправную лодку самолёту 269-й эскадрильи Королевских ВВС. [60] Истинные причины этой капитуляции на самом деле гораздо сложнее, но Ганс Рамлов покрыл себя несмываемым позором. [61]
60
Как это можно сделать – не представляю, но такой факт действительно имел место. Лодка выбросила белый флаг после атаки самолёта и покорно ожидала прибытия британских кораблей. Бомбардировщик «Хадсон» сбросил 4 глубинные бомбы в 8.30, но лишь вечером прибыл траулер «Ноферн Чиф». Я уж не говорю о том, что «семёрка» со своим 88-мм орудием вполне могла этот траулер потопить. Под названием «Граф» эта лодка даже успела повоевать в составе Королевского Флота. Прим. пер.
61
Петерсен стоял рядом с Лютом, когда тот услышал эту новость. Лют сказал, подняв бровь: «А что ты ждал от члена католического набора?» Он рассказал, что в 1927 году католическая партия центра в обмен на поддержку в рейхстаге при обсуждении вопроса о выделении средств на строительство «Крейсера А», получила обещание, что в морском училище будет класс, полностью укомплектованный католиками. Это неверно. Скорее всего, Лют просто слишком не любил католиков и охотно повторил услышанную сплетню. Прим. авт.
Теодор Петерсен выиграл от нехватки офицеров в германском подводном флоте. В конце 1941 года Рихард Беккер покинул U-43, в результате Швантке и Петерсен сделали шаг вверх по служебной лестнице. Петерсен стал третьим вахтенным офицером. [62] Хотя это было не совсем заслуженно, такое передвижение говорило кое-что о Петерсене и его способностях, так как Лют не дал бы рекомендаций, не имея на то оснований. Однако повышение в должности не означало повышения в звании. Петерсен так и остался унтер-офицером, поскольку в Третьем Рейхе царила жёсткая классовая система. Имело значение звание, а не ответственность, так как погоны видно, а ответственность – нет. Петерсену это стало окончательно ясно, когда карьера Люта пошла в гору, и на борт лодки зачастили визитёры, причём не какая-нибудь мелочь, а важные шишки. В конце одного похода командир флотилии привёл с собой важного функционера НСДАП Адольфа Гюнлейна, чтобы встретиться с Лютом и осмотреть лодку. Гюнлейн был представлен офицерам. К несчастью для Петерсена, Гюнлейн увидел его погоны и отказался пожимать руку вахтенному офицеру. «Я никогда этого не забуду», – писал Петерсен.
62
Новым вторым вахтенным офицером был назначен Гельмут Мюнстер. Хотя Мюнстер не имеет прямого отношения к этой истории, Петерсен решил, что он заслуживает упоминания хотя бы за свою упрямую поддержку космогонической теории, согласно которой мы живём на внутренней поверхности пустотелой сферы. Прим. авт.
Тринадцатый боевой поход Люта начался на высокой ноте, которая, однако, довольно быстро стихла. U-43 покинула Лориан 10 ноября. 21 ноября Лют и командир U-105 Георг Шеве получили приказ следовать в район к западу от Ньюфаундленда, а потом повернуть на юг, чтобы проникнуть на рейд Галифакса, где формировались конвои, следующие на восток. Замысел был честолюбивым. Однако Лют в операции участия не принял. Через 5 часов после выхода в море Петерсен сообщил ему, что пропали навигационные карты этого района. Из радиограммы Шеве стало известно, что на U-105 этих карт тоже нет, то есть промах допустил штаб подводного флота, а не Лют. «Командующий шкуру спустит с оперативного отдела», – раздражённо сказал Лют Петерсену.
21 ноября Гитлер приказал командующему подводным флотом направить все имеющиеся лодки к Гибралтарскому проливу и в Средиземное море. Дениц резко протестовал, так как решающая битва разыгрывалась в Северной Атлантике, однако был вынужден подчиниться. Британское Адмиралтейство встретило это известие с радостью и облегчением. Потери, которые понёс в сентябре конвой SC-42, показывали, что прикрытие конвоев пока ещё остаётся слабым, и усилить его в ближайшее время не представлялось возможным. Поэтому, отказавшись от похода к Галифаксу, Лют повернул на юго-восток к Азорским островам. Так как U-43 находилась гораздо южнее, чем обычно (во время этого похода она ни разу не поднималась севернее 40? N), Лют встретил первые британские суда лишь рано утром 29 ноября.
Он обнаружил конвой OS-12, следующий из Англии к мысу Доброй Надежды. Точнее говоря, был замечен один из эсминцев сопровождения конвоя. Он выскочил из тумана на расстоянии всего 600 метров от лодки. Лодка спешно погрузилась, и хотя англичане могли заметить её, атака глубинными бомбами не последовала. Когда в 2.15 Лют снова поднялся на поверхность, он заметил уже сам конвой. В 4.10 он выпустил 2 торпеды из кормовых аппаратов в ничего не подозревающий британский транспорт «Торнлибэнк» и добился попадания в его левый борт. Результат был потрясающим и совершенно неожиданным.
Дело в том, что «Торнлибэнк» являлся транспортом боеприпасов. Последовал страшный взрыв. В небо на высоту нескольких сотен метров взметнулся столб жёлто-оранжевого пламени. Раскалённые обломки взмыли вверх и посыпались в воду, словно жидкая лава, выброшенная из жерла вулкана. Ударная волна основательно встрянула U-43. Стрелка барометра в центральном посту заметалась по шкале, как бешеная. Петерсен, стоявший на мостике, внезапно вскрикнул, ощутив резкий удар по руке. Он подумал, что в него попал осколок, но через несколько дней на мостике была найдена не сработавшая осветительная ракета. Все корабли конвоя начали запускать ракеты, которые взлетали подобно фейерверку.
U-43 полным ходом бросилась наутёк, повернув на север, освещённая, словно круизное судно в новогоднюю ночь. Один из кораблей эскорта повернул вслед за ней и тоже дал полный ход. Однако Лют не хотел погружаться, не удостоверившись, что лодка не получила серьёзных повреждений. Петерсен продолжал: «Я поразился его хладнокровию и удивляюсь ему до сих пор. Осветительные ракеты превратили ночь в день, и за нами гнался эсминец, однако он ждал, пока старший механик Кашнер не доложил: «Готовы к погружению». Лишь тогда он отдал приказ, и мы быстро погрузились, хотя после этого нам пришлось выдержать довольно тяжёлую атаку глубинными бомбами».
Когда через несколько дней была найдена ракета, застрявшая в выхлопной трубе дизеля, Лют покрыл её лаком и установил на полированной подставке в качестве украшения на своём письменном столе.
Во время этого похода Лют потопил ещё 2 судна, однако больше такой спектакль не повторялся. Первым стал британский пароход «Эшби» из состава конвоя WS-12. Вторым был американский танкер «Астрал», принадлежавший фирме «Сокони Мобил». Лют потопил его по ошибке 2 декабря, то есть за 5 дней до нападения японцев на Пирл-Харбор и за 9 дней до объявления Германией войны Соединённым Штатам. Если бы это вскрылось, то произошёл бы серьёзный скандал. Но по какой-то прихоти судьбы этот факт остался незамеченным, и почти 20 лет никто не знал истинной причины гибели судна. Первые предположения относительно судьбы «Астрала» были высказаны лишь в начале 60-х годов, когда это уже никого не волновало.