Шрифт:
– Вы правы, - согласился Воронцов.
– Теперь мне все понятно.
Гоша придвинул к нему папку.
– Здесь свидетельства очевидцев, копии квитанций, мои отчеты.
– Спасибо, - Воронцов взял папку, вымученно улыбнулся: - Что ж, опять я получаюсь ваш должник.
– Не о чем говорить, - ответил шеф.
– Считайте это бонусом.
– Спасибо, - повторил Воронцов. Прижал папку к груди, задумался на несколько секунд, потом бросил на Гошку пристальный, оценивающий взгляд и тряхнул головой:
– Да. Я ведь уже сказал, что пришел не только деньги принести и поблагодарить еще раз. Думаю, с моей стороны будет разумно снова воспользоваться вашими услугами. Я хочу больше знать о своих людях. Хочу проверить всех своих сотрудников, чтобы избежать в будущем подобных сюрпризов. Мне надо убедиться, - он слегка похлопал ладонью по папке, - что у меня не работают еще тайные игроманы. А также наркоманы, токсикоманы, алкоголики и беглые преступники. У меня не слишком большой штат. Это реально, проверить всех?
– Вполне реально, - заверил шеф.
– Завтра же и начнем.
– Что есть премия?
– Гоша развернул только что полученные купюры веером и начал ими обмахиваться.
Я промолчала, но напарника мое мнение и не интересовало, он желал поделиться своим.
– Премия - суть деньги неожиданные и незапланированные. И тратить их тоже надо неожиданно и незапланированно. Например, прогулять. А что, Ритка, давай закатимся в какое-нибудь злачное место? В то же казино, допустим, или ночной клуб? Ты какое заведение предпочитаешь?
– Нашел, у кого спрашивать. Из всех заведений, которые мне доводилось посещать, самым злачным был оперный театр. Хочешь?
– Не, в театр не хочу. Мне и дома хорошо спится. А ты что, правда собираешься премию на оперу потратить?
– Я собираюсь поехать на рынок и совершенно незапланированно и неожиданно купить себе новую куртку. И туфли осенние. И еще кое-что по мелочи.
– Неромантичная ты особа, Рощина!
Надо же, а среди учителей я считалась как раз очень романтичной. Делаем вывод: частные детективы гораздо романтичнее учителей. А кстати, о романтике:
– Гоша, почему такая несправедливость? Тебе проверять Воронцовский ближний круг, а мне опять на мелочевке да на бумажках сидеть? И вообще, почему мне никогда такие проверки не поручают?
Ну что за чувство юмора у моего напарника? Кажется, задаю нормальный вопрос, а он начинает нагло ржать. Я огляделась по сторонам и взялась за спинку ближайшего стула.
– Между прочим, я жду ответа. И имей в виду, если опять скажешь: "потому что я младшенькая", я в тебя стулом кину!
Моя угроза Гошке настроения не испортила, он задрал вверх руки и залопотал дурашливо:
– Нихт шиссен, камраден, я все сказать, нихт шиссен!
– Гошка!
– я приподняла стул.
– Да ладно, ладно, сейчас растолкую. И с чего ты такая нервная? Из-за пустяков сразу за оружие хватаешься, - он встал, отобрал у меня стул и нежно погладил по плечу: - Мера предосторожности. Понимаешь, Риточка, тебе эту работу не поручают, потому что ты действительно младшенькая. Да подожди, не дергайся! Я же не смеюсь, я объясняю.
Лицо его было абсолютно серьезно, и только поэтому я без сопротивления отдала ему толстенный том с крупномасштабными картами нашей области.
– Все очень просто: работа по проверке репутации сотрудников требует опыта, которого у тебя просто нет. Ты вспомни, сколько ты у нас работаешь?
– Без году неделя, - проворчала я.
– А что, проверять репутации так сложно? Проконтролировать занятия объекта, его контакты, поговорить...
– Поговорить? С ним?
– А почему нет? Аккуратно конечно. В целом о жизни. Потом, между делом, навести разговор на интересующую нас тему.
– Тогда проще сразу спросить у него прямо и откровенно: "Ты, мил человек, не засланный, часом, казачок? Не алкоголик, не каторжник беглый? Ты уверен, что не собираешься с понедельника начать секреты фирмы на сторону продавать?"
– Гоша хочет сказать, - прокомментировала Нина, которая вошла в нашу комнату, размахивая голубой пластиковой папкой-конвертом, - что он, как таракан, способен влезть в любую щель. Даже в такую, куда тебе и кончик носа сунуть не дадут.