Принц не мог представить, что будет тогда, ведь ничего хуже, чем все с ним произошедшее, он и представить себе не мог, и зря.

Наделенный недюжинным творческим воображением, Вильмонтейльн и знать не знал, и ведать не ведал, что никогда не бывает так плохо, чтобы не стало еще хуже, поэтому, внезапно услышав в своей голове властный хриплый женский голос, упал в реку вверх тормашками.

В темной и заваленной хламом гостиной дома № 13 на Тенистой улице было тихо.

Окна были задернуты черными плотными шторами, а зияющий дверной проем был задвинут дверцей старинного шкафа, украшенного смеющимися деревянными ангелами.

Шильда и Джилиана Ван Де Блейк в свете одинокой свечи настороженно всматривались в отражение большого овального напольного зеркала, в котором плясал алый язычок пламени.

– Нюхай рукав, деточка. Настройся на мысленный сеанс общения, представь себе того юношу, думай о нем, как о банке шоколадного мороженого в морозилке, которое хочешь съесть, но не можешь, потому что на диете.

Шильда громко чихнула, чуть не погасив пламя свечи, и вытерла нос.

– Бабуля, я не экстрасенс и не собака. Сама нюхай эту гадость. Она так воняет сиренью, что у меня голова кружится. Лучше сама попробуй – это ты у нас великая ведьма, а не я.

Джилиана Ван Де Блейк с трудом оторвала ото лба пакет со льдом и с укором посмотрела на правнучку.

Ведьма полулежала в кресле, которое расположила напротив обычно зашторенного черной бархатной тканью зеркала, и потягивала из трубочки противопохмельное зелье.

У нее не было никакого желания напиваться на собрании ковена, наоборот, она была в крайне дурном расположении духа, когда старая Марта так внезапно умерла, так внятно и не ответив на ее вопросы, но заколдованное ведьмовское вино творит чудеса.

Джилиана смутно припоминала, что вместе с сестрами из ковена оседлала метлу и полетела на шабаш, чтобы отпраздновать смерть старухи, ограбив по пути винный магазин. Дальше все было, как в тумане. Она даже не могла вспомнить, как и на чем вернулась домой.

Ох уж эти смертные ведьмы! В колдовстве никакие, в красоте уступают, но зато пьют, как верблюды.

– Бабуля немного приболела, – хрипло ответила ведьма, издав глухой стон от пульсирующей в висках боли, – поэтому помоги своей любимой прабабулечке и плескани мне в бокал еще лекарства, – и указала взглядом на откупоренную по такому случаю бутылочку красного вина 1613 года.

Шильда хмыкнула, но послушно наполнила бокал прабабушки волшебным зельем.

Джилиана посмаковала глоточек и, вздохнув, наклонилась к зеркалу, в котором отобразилось ее слегка опухшее лицо и копна спутанных рыжих волос. Ведьма закрыла глаза и представила правнука короля Аберона, мысленно пронзая пространство и время.

Она не была уверена, что с такой адской головной болью ей удастся выйти на мысленный контакт с обитателем волшебного мира, но Небо и Земля благоволили ей, поэтому, почувствовав тонкую серебряную нить, дрожащую, как струна, она хищно вцепилась в нее своей волей и вслух хрипло и властно произнесла:

– Эй, красавчик. Есть дело. Хочешь заключить магическую сделку? Все будет честно, клянусь Небом и Землей.

В отражении зеркала появилось мокрое и грязное лицо принца, отплевывающего воду, затем послышался жалобный стон и звук отжимаемой воды, а после сердитый голос ответил:

– Какая жалость! Я так расстроен, а теперь еще и это!

– Что случилось? – томно поинтересовалась Джилиана, жестом показывая Шильде, чтобы она подлила ей в бокал еще волшебного лекарства.

– Я промок! И не умею плавать! И самое ужасное – эта речка слишком мелкая, чтобы в ней утопиться! Боюсь, я просто в безвыходном положении! И разговор с рыжим чудовищем в моей голове – не самое худшее, что произошло со мной за последние сутки!

Шильда не смогла сдержать улыбки, наблюдая за грустной физиономией Вильмонтейльна, который больше не казался надменным франтом.

– Что вам надо от принца Волшебной страны? – заносчиво пискнул он, украдкой смахнув слезинку. – Сразу предупреждаю, что Мое Наипрекраснейшее Высочество не заключает магических сделок с чудовищами, мертвецами, духами и нечистью, даже если разорено, обесчещено, лишено дома и всех платьев. Это просто исключено! Я представитель белой крови! Это ниже моего достоинства!

– Мы не относимся к указанным выше монстрам, Ваше Наипрекраснейшее Высочество, – вкрадчиво сказала Джилиана, – слышали ли вы что-нибудь о смертных? Людях?