Они спускались аккуратно. Ржавь… хорошо, что она надела брюки. По крайней мере, если она поскользнется и проломит себе череп, то сделает это с достоинством. Насколько это возможно после часовой прогулки по канализации.

Мараси отвлекалась от дурных мыслей, думая о том, что эти пещеры наверняка ровесницы Вознесшейся Воительницы, а то и старше. Тоннели пережили всемирное разрушение, Пепельный Катаклизм, рождение и падение Последней Империи. На пути им попались какие-то камни – могли они выпасть из потолка во время извержения Пепельных гор?

Она воображала, как они натыкаются на мифическую Колыбель Выжившего – Ямы Хатсина, – хоть и понимала, что это глупо. Вакс утверждал, что бывал в них, но не нашел легендарных волшебных металлов.

Наконец они добрались до крайне глубокой штольни; почти вертикальной, но со стенами достаточно неровными и изрытыми эрозией, чтобы за них цепляться. Уэйн с сомнением разжег фонарь.

– Они точно здесь проходили? – шепотом спросил он.

– А кто еще мог так наследить?

– А тут были какие-то следы?

– В пыли. А у входа я нашла остатки грязи из канализации. Уэйн, какой же ты сыщик, если даже очевидных вещей не замечаешь?

– Это вы с Ваксом сыщики, а я – нет.

– Тогда кто ты?

– Ловец пуль, – ответил он. – Сокрушитель черепов. Бедолага, которого время от времени взрывают.

– Не сегодня, – прошептала Мараси. – Мы просто заглянем, убедимся, что я права, и отправимся за подмогой.

– Значит, возвращаться будем этим же путем, – со вздохом произнес Уэйн и вытащил веревку из холщового заплечного мешка. Он отыскал прочный на вид каменистый уступ и привязал к нему веревку, а другой конец сбросил в темноту.

Он начал спускаться первым. Мараси за ним, закинув винтовку за спину. Спуск оказался легче, чем она предполагала, – помогали завязанные на веревке узлы. Но ладони она все равно стерла.

– Мараси, – тихо обратился к ней висящий внизу Уэйн. Он подстраивался под ее темп, не спускаясь далеко вниз. – Хочешь, расскажу о том, как женщины нарушают законы физики?

– Может быть, – ответила Мараси. – Смотря насколько твой список шовинистический. Можешь оценить по какой-нибудь шкале?

– Ну… баллов тринадцать?

– Из скольких?

– Из семнадцати?

– Что это за шкала такая? – прошептала Мараси, останавливаясь на широком уступе и глядя на Уэйна сверху вниз. – И почему вообще семнадцать? Почему не шестнадцать?

– Откуда мне знать? Ты попросила, я ответил. Короче, это вообще улет. Женщины. Нарушают законы физики. Я давно об этом задумывался. Как минимум пару дней. Тебе понравится.

– Не сомневаюсь.

– Итак, пункт первый, – начал он, соскальзывая на следующий уступ. – Когда женщины раздеваются, то становятся горячее. Удивительно, а? Нормальные люди становятся холоднее, когда снимают…

– Нормальные люди? – переспросила Мараси, следуя за ним. – То есть мужчины?

– Ну… типа того.

– То есть половина населения мира ненормальны? Женщины ненормальны?

– Да, пожалуй, после твоих аргументов я начинаю понимать, что глупость сморозил.

– В самом деле?

– Послушай, я лишь хотел отметить занятный факт. Полезное наблюдение об устройстве Космера и взаимоотношениях полов.

– Думаю, ты просто придумал кое-что забавное и искал повод этим поделиться. – Она приземлилась рядом с ним на небольшую платформу, с которой уже виднелось дно.

Они преодолели приблизительно полпути.

– Ну… э-э… тогда четырнадцать? – промямлил Уэйн, глядя ей в глаза. – Из семнадцати.

– Все выше и выше. Уэйн, это в любом случае неправда. Многие мужчины тоже становятся горячее, снимая одежду. От человека зависит.

– А Аллик? – с ухмылкой спросил Уэйн.

– Весь его шарм в маске.

– Да он ее так часто приподнимает, ржавь побери, что непонятно, зачем вообще носит.

– Движением маски малвийцы… вроде как расставляют акценты. Нет ничего дурного в том, чтобы позволить другим заглянуть под маску; они лишь притворяются, что это табу. Возможно, когда-то было. Теперь они используют маски для самовыражения.

Уэйн соскочил с уступа и продолжил спуск. Мараси немного отпустила его, затем двинулась следом.

– Ну… – неуверенно спросил он. – Будешь слушать дальше?

– На самом деле… давай.

– Ха! Так я и думал. А вот Вакс бы отказался.

– Уэйн, за столько лет Вакс привык к твоей безнравственности. А я все не перестаю удивляться, как ты опускаешься все ниже и ниже.

– Справедливо. Итак, пункт второй: спроси женщину, сколько она весит, а потом подними. Ее вес увеличится. Не иначе, они все ферухимики.