Но долго вспоминать о нём не пришлось, как только она вышла из лифта, обнаружила этого странного у входной металлической двери своей квартиры и пришла в ужас. Она бросилась вниз по лестнице, выбежала на улицу и судорожно набрала полицию. Но вызова не было, а он стоял уже рядом с ней.

– Молодой человек, почему ты меня преследуешь?! – попыталась она воззвать к его совести. – Я не Настасья Филипповна, а ты не Рогожин.

– Я хочу забрать тебя. Я за тобой. От тебя пахнет моей планетой, моим городом.

– Ты маньяк? Ты Зюскинда начитался?

– Посмотри внимательно на меня.

Ида, как завороженная, посмотрела в его тёмные леденящие душу глаза. А дальше всё было как во сне. У него откуда-то появился полностью чёрный Kawasaki Ninja. Она послушно села сзади, и он помчал её за город в неизвестном направлении. Резко затормозив на какой-то безлюдной дороге, он сказал:

– Теперь я заберу тебя. На свою планету. Только ты должна согласиться. Тебе будет хорошо у нас. Тебе не место на Земле. Ты найдёшь себя у нас.

Она, опомнившись, пришла в себя, слезла с мотоцикла:

– Кто ты? Зачем ты меня сюда привёз? Я тебя боюсь! – попятилась она от его чёрной кожаной куртки, от его красивого бледного лица.

– Не могу. Я за тобой, – он бросил мотоцикл, который тут же растворился на земле, сделал шаг и схватил её за запястья своими ледяными руками. – Понимаешь, Ида, я специально прилетел с другой галактики UDFj-39546284, в ней несколько планет, одна из них моя – Инджи. Ты должна полететь со мной. Сейчас появится космический корабль. Я должен забрать тебя от зла.

– Я не хочу! Я люблю Землю! – закричала она. – Ниоткуда ты не прилетел! Такого не бывает! Увези меня домой! В той галактике нет планет, там только голубые звёзды! – пыталась вырвать она у него свои руки.

– Это вы, земляне, так думаете, в моей галактике есть жизнь. А ты вспомни своё недавнее мироощущение. Ты уже долгое время страдаешь от ненужности. Я же тебе предлагаю счастье и свободу. Только на моей планете ты найдёшь своё предназначение.

– Мне не нужна твоя свобода, мне нужен физический труд и всё пройдёт. Оставь меня в покое! Я решу свои проблемы сама!

– Ты их не решишь, труд не поможет, не в нём твоё предназначение. Полетели со мной, у меня идеальная планета, на ней ты не будешь мучиться.

– Я лучше на Земле буду жить в рабстве, чем полечу с тобой.

– Что ж, это твой выбор. В рабстве и труде ты поймёшь, что не этого ищешь.

Он отпустил одну её руку и положил свою ледяную ладонь ей на голову.

Она тут же стала засыпать и медленно осела в траву к его ногам. Последнее, что она увидела – это яркий свет, показавшийся из-за поворота. И где-то в тумане сознания прозвучали слова:

– До новой встречи, Ида!

– Где я? – простонала она.

– Чё, очухалась? – повернулся впереди сидящий. – Это хорошо. Чё делать-то с ней будем?

– Ну не в реку же её бросать. Может, это, как его, продадим её Бодровым? Пусть у них пашет. Она девка не больная! Им-то работники нужны.

– Мож и продадим. Всё равно от нас ей не выбраться. Да и кому она нужна, если её увезли за город и бросили на обочине.

– Я нужна, мне в офис надо, – безнадёжно вполголоса сказала Ида.

Мужики засмеялись.

– Давай, прыгай в реку, деваха, плыви в свой, это, как его, офис. Тебе теперь не выбраться отсель. Мы в тайге живём. Телефоны не ловят.

– Почему светло? Уже другой день? – посмотрела в небо Ида.

– Ты совсем не помнишь? Мы вчера, это, как его, подобрали тебя в машину. Ты часа через два пить запросила. Я тебе снотворное дал, благо бабе своей купил в городе. Ну ты и не брыкалась, а то гаишники были впереди. Ты и отрубилась. Мы только к утру до лодки доехали. Ты как бревно была, – опять засмеялся усатый.

– Дай ей чаю. А то, чего доброго, окочуриться совсем. Плакали тогда наши денежки, если она простынет, нафига Бодровым чахоточные? – сказал водитель.

Ускоглазый наклонился, достал из-под деревянного сиденья термос, налил чай, протянул Иде. Только сейчас она почувствовала, как замёрзла. Ида попыталась пошевелить руками и не смогла, они были тяжёлые и непослушные. Она оглядела себя и удивилась, что на ней был надет длинный овечий тулуп и огромные валенки, но эта одежда не спасала от дикого холода. Ледяной монотонный ветер обжигал лицо и проникал в каждую клеточку её тела сквозь шерсть и войлок.