— Так давайте поедем к нему. — Предложил самонадеянный атаман. На что Шазат ответил

— Наши воины устать, мы просить деревен помочь, а чакма он и сам здесь скоро будет, мы здесь разведка.

Деревня действительно не отказалась помочь, особенно когда жителям пригрозили смертью, если те, не отдадут часть урожая. Часть была съедена, а часть благополучно погрузили на возы, которые оставили в поле, на время, пока не придёт основное войско во главе с чакмой Далеем. Лагерь разбили прямо в поле на открытом воздухе.

Прошло несколько дней, Алин и его воины изучали культуру кочевников и даже их язык, который оказался сложнее Вильгерского. В свою очередь, он обучал их обращаться с мечом и щитом, поскольку основным оружием полевого войска были луки, которыми те владели в совершенстве, длинные ножи являлись скорее запасным, нежели основным оружием, да и техники боя, как таковой не существовало.

Прошла неделя. Атаман вышел на улицу, на нём был всё тот же доспех, меч и остальное снаряжение, но пылкие намеренья отомстить магам, чуть затухли, их теперь разжигало лишь покусанное ухо, реагирующее на каждое изменение погоды.

Его окружили кочевники, их были сотни, Шазат стоял рядом с ним. Вскоре к ним подъехал человек в ярко синей накидке. Он был молод, Алин дал бы ему года двадцать два, не больше. Самоуверенный взгляд юного вождя устремился на чужого среди своих, Алин выдержал его, Далей спрыгнул на землю рядом с ним, странно, звука оружия не последовало, у вождя не было даже лука, только короткий нож в ножнах, прямо как у волшебников.

— Чакма Далей, мы встретили войско Вильгерцев, они многому научили нас, они хотят стать нашими братьями, слово только за тобой. — Алин почти ничего не понял из сказанного, он переводил взгляд с вождя на солдата и обратно. Тем временем, Далей улыбнулся.

— Мой человек говорит, что ты и твои воины хотят вступить в наши ряды. Мы готовы предоставить каждому долю дани, и место в строю. Но лишь если вы докажете свою пользу в бою с чакмой Эйдулом. — Чакма Далей говорил на вильгерском значительно лучше, чем его люди, почти без акцента.

— Вражда ведётся из-за того, что несколько ваших отрядов просто пропало, а потом вы нашли их тела, сожжёнными в поле. Я правильно понимаю?

— Да. — Прямо ответил Далей.

— А вы не думали, что вас кто-то стравливает специально, чтобы вы не объединились?

— Что ты говоришь, вильгерец? — Вождь повысил голос, а потом приложил палец к подбородку и задумался. — Три года назад мы хотели объединить все кланы, наш и ещё четыре других, чтобы стать сильнее и вместе сражаться, потому что по одиночке нас легко подавляли.

— Тогда ваши отряды начали пропадать?

— Не перебивай, вильге, мы сами разберёмся, ты ещё не один из нас. Но чтобы стать одним из нас, ты поедешь к Эйдулу с белым флагом и договоришься с ним. — Далей сказал это тихо, словно шипящая змея.

— Посылаете в пекло, в своих целях, а мне предлагаете стать одним из вас, — подумал Алин, но вслух ничего не сказал, только кивнул, он и так уже достаточно дерзил вождю. — Я пойду, но разрешите взять с собой несколько своих людей. — Вежливо попросил он.

— Я настаиваю, что бы с вами не было ни одного вона поля, — Заявил вождь — Вы быстро завладели доверием наших людей, справитесь и там…

И Алин справился. Справился там, а потом справился с ещё двумя кланами таким же способом, последний же клан не пожелал присоединяться ни в коем случае и был уничтожен. Атаман пытался всеми силами предотвратить это, но сам получил тяжёлое ранение стрелой в грудь. Через пять лет войны, от сопротивления последнего клана не осталось и следа, а ведь именно этого хотел тот, кто начал диверсии. Эти диверсии продолжались и до сих пор, они происходили раз в год, не чаще, отряд в сотню человек находили сожжёнными заживо, только теперь виден был и огонь, пламя распространялось и охватывало степи, если его не удавалось потушить кочевникам, оно затрагивало и территории государств, чем те были крайне недовольны.

И вот, наконец, прошло двадцать лет, а кочевники всё ещё не знают, кто устраивал диверсии, сжигая их воинов заживо. Двое всадников загоревшие на солнце, ехали по полю на юг, одному было пятьдесят пять, второму шестьдесят. На горизонте появился чёрный столб, уходящий куда-то в облака.

— Быстрее, может успеем потушить! — Сказал всадник в сияющих доспехах с луком за спиной.

— Нет, Алин, мы уже не успеем, не торопись. — Сказал второй, даже не думая гнать коня — Я не хочу, чтобы Чамгат раньше времени помирать, он хороший конь.

— Чёрт с ним с твоим конём, ты видишь деревню, там люди, они погибнут если их не предупредить.

— Это не наша деревня, она нам не платит. — Сухо ответил его спутник и продолжил неторопливо ехать рядом. После этих слов, Алин дёрнул коня вперёд, что было сил, он знал, что здесь должны начинаться границы Вильгерии, но всё равно мчался вперёд. Он не был похож на кочевника, а если спасти деревню, люди могут замолвить за него словечко перед королём, в случае чего. Но что же предстало перед бывшим командующим, чья седина открыто зияла на висках? Простенькие дома, посевы вокруг, и странные деревья с жёлтыми шарами на ветках. Он помнил этот пейзаж, запомнил его на всю жизнь. Как в ночи, земля проваливается под ногами, как летят смертоносные заклинания, как падают его солдаты.