Шрифт:
Боги находились в первую очередь в сердцах своих верующих. Уничтожить их было проблематично.
Демоны были сильно менее защищенными в этом отношении.
И в то же время у них были свои преимущества.
Они совершенно не завесили от силы веры.
В некотором смысле, их вера в самих себя была безгранична.
Они могли намного проще менять, разрушать и даже создавать законы. Единственным определяющим их силу фактором была их собственная воля.
И безумие.
Именно поэтому Ву Лин попытался нанести удар первым.
Чёрный император не успел пошевелиться, когда кролик прыгнул на него и вытянул лапку. Вспыхнул золотистый свет, за которым устремился белоснежный клинок, в руках императора появился чёрный серп и весь мир поглотили ослепительные вспышки…
— Пора! — закричала Акация, и в тот самый момент, когда кролик отпрянул вместе с фонтаном крови, когда демон заблокировал белоснежный клинок и увидел, что в него летит больше сотни других — в эту секунду из чистого неба в него ударила невероятной силы синяя молния, после чего само пространство вокруг него стало сжиматься и давить на него, словно петли.
В своё время то же самое происходило с Вторженцем.
Тогда на него обрушились законы мироздания.
Неужели теперь они приняли человеческую сторону?
Почти.
Прямо сейчас в поместье Аколипта, в офисе, который Высший демон предоставил на попечительство ведьмам, несколько девушек стояли вокруг массивного кристального шара и пристально наблюдали за происходящим.
Одна из них прикладывала к нему руку.
Именно она вызвала на Чёрного императора молнию и прочие силы природы.
Шар, который Аколипт предоставил ведьмам, позволял ограничено менять природу мира.
Это могло быть оружием невероятной силы, которое девушки, однако, до сих пор ни разу не использовали в своей войне против демонической расы.
Почему?
Сперва в этом не было особенной необходимости.
Потом — у них появился определённый план… Суть его заключалась в том, чтобы сохранить это оружие в тайне. Припасти его на самый крайний случай. Ведь, по сути, шар давал право распоряжаться почти теми же силами, которые в своё время помогли одолеть Вторженца.
Поэтому данный козырь Божественный триумвират решил сохранить для решающей схватки.
— Так его! — крикнула одна из девушек, когда в Чёрного императора ударила молния, после чего немедленно смутилась и прикрыла рот ладошкой. Остальные, впрочем, всем своим видом показывали, что находилятся в похожем расположении духа.
В это же время Акация пристально следила за силами природы, которые обрушились на Чёрного императора; она подкрепляла их своей собственной магией. Белая Императрица взмахнула рукой, и направила на него целую армию мечей. Ву Лин приготовился к очередному прыжку, а Волк…
Прищурился.
И усмехнулся.
Глава 83
2
Маргарита прикусив губы наблюдала за противостоянием, которое разворачивалось на картине.
Её сердце вздрагивало каждый раз, когда всё новые напасти обрушивались на него… Чёрного императора. И если сперва она хотела убедить себя, что ей всё равно, что на самом деле будет даже хорошо, если этот монстр проиграет, то затем в ней стали трепетать иные чувства. Её пальцы, пошевелить которыми иной раз она вообще была не в состоянии, теперь невольно сжимались в кулачки.
— Не стоит волноваться, — вдруг раздался глубокий голос.
Маргарита вздрогнула и заметила возле себя фигуру в капюшоне.
— Пока, — прибавил Хамон невозмутимым тоном.
В этот момент на экране действительно стали происходить перемены. Белоснежные ножи находились в сантиметрах от светлой кожи императора, как вдруг он вытянул руку, схватил один из них… А потом, вдруг, тысячи других маленьких рук вырвались из его тела, перехватили все остальные и исчезли.
Затем он приподнял голову, и навстречу молнии, которая запросто могла испепелить полноценный остров, прямо у него из глаза ударила другая, чёрная как смоль. После их столкновения вся пустыня затрепетала, и сами законы пространства и времени стали трещать по швам. Сотни, затем тысячи и миллионы маленьких порталов словно ножевые ранения стали открываться на всём протяжении великой пустоши…
Битва становилась всё более неистовой.
Снова и снова Маргарита заламывала руки.
Она больше не обращала внимания на своего странного собеседника.
Меж тем последний лишь изредка смотрел на картину. Намного чаще внимание его обращалось на саму девушку. Сложно было сказать, что за мысля мелькали в эти моменты за непроницаемой тенью его капюшона.
Наконец Хамон достал из кармана небольшие часики, стрелки которых были неподвижны, затем приподнял голову, посмотрел на экран и сказал: