— Ну что, Нибиру, опять какая-то ерунда творится и мы в эпицентре — сказала я.

— Ничего страшного, нам главное выучиться и получить нужные сертификаты. А там уйдем с этой планеты, — сказал Нибиру. — В моей памяти от Тиамат осталась информация о чрезвычайной порядочности и честности сирианцев. Я пока воздержусь от других оценок.

Утром мне принесли учебники, в углу гостиной был расположен прибор, в который втыкались эти учебники и возникал интерактивный преподаватель. Это было чем-то похоже на запись видео- урока, только отличалось тем, что я могла задавать вопросы, а преподаватель мне объяснял до тех пор, пока я не усваивала информации. Постепенно я втянулась и начала сдавать многое экстерном. Я была очень замотивирована как можно быстрее закончить общее обучение и приступать к профессиональному обучению. Так что программу, рассчитанную на семь лет, я закончила за пять. Остальное время было посвящено обучению на пилота космических кораблей гражданского флота. Военные структуры пытались меня переманить к себе, но я не поддавалась.

С аннунаками я не сталкивалась, правда мне несколько раз сообщали, что аннунак Хендурсанга просит встречи со мной. Но я отказывалась. Мне было болезненно видеть черты любимого аннунака. Я так не смогла до сих пор забыть Ишума. Каждую годовщину его смерти я обязательно ходила в парк, там конечно были другие деревья, синие и белые мне больше нигде не попадались, но деревья прочно ассоциировались у меня с Ишумом. Я смотрела на деревья и вспоминала. Нибиру чувствовал, как я переживала смерть Ишума, какой для меня это стало трагедией, поэтому пытался мягко воздействовать на мои чувства, скажем так, притупить их. Когда я это заметила, то попросила его не делать так больше, потому что я хочу все помнить и чувствовать. Пришла очередная годовщина Ишума и я снова сидела в парке, мысленно перебирая воспоминания.

— Анна, я думаю, ты должна кое-что знать, — в мои мысли ввинтился голос Нибиру.

— Что знать? Может потом обсудим, в этот день я не хочу думать ни о ком, кроме Ишума, — ответила я.

— Я о нем и хотел поговорить, — сказал Нибиру.

— А вот это уже интересно, ты впервые сам начинаешь о нем разговор, — ответила я. — Говори.

— Я не знаю, как ты к этому отнесешься, но Ишум, Хендурсанга и Пасагга — они клоны. Вернее, кто из них клон кого я не знаю. Возможно Ишум — это клон Хендурсанги или Пасагги, а может Хендурсанга и Пасагга клоны Ишума, — сказал Нибиру.

— А Пасагга — это кто? — все, что я могла спросить сейчас.

— Такой же аннунак, как близнец похожий на Ишума. Ишум, Хендурсанга и Пасагга были военными советниками Энлиля. Потом Пасагга и Хендурсанга сбежали, а Ишум остался, — ответил Нибиру. — У аннунаков не придавалось значения способу появления на свет чистокровного аннунака. Хоть клон, хоть не клон — чистая кровь без примесей, значит уже безоговорочно принят обществом. Особой разницы они не видели, Вот смешение крови с другими расами — это автоматически понижало статус почти до нуля. А клоны для них были, скажем, как братья. Все они могли заключать священный брак. И у всех могли быть дети. Просто они все имели генетические характеристики того, чьими клонами являлись.

— То есть никакой разницы, был ли сам Ишум клоном или другие были его клонами нет? — спросила я.

— Ну, в общем-то, да, но может быть для тебя эта информация будет что-то значить и ты сможешь быстрее перевернуть эту страницу, — ответил Нибиру.

— Я не буду думать о нем хуже. Для меня это ничего не меняет. Может они и клоны, но они не одинаковы. Ишум никогда не давал мне понять, что я для него ниже по статусу, а Хендурсанга пытался меня убить. Клон или нет, но для меня он всегда будет … — я не смогла удержать слезы — Всегда будет мне дорог и останется в моей памяти.

Этот разговор, к печали Нибиру. никак не повлиял на мое к Ишуму отношение. Иногда я доставала оставленным мне Ишумом переводчик. Там есть для меня его сообщения. Но прослушать их я так и не могла собраться с силами. Я общалась с разными представителями рас. Многие из них были красивы, и мы были с ними вполне совместимы в физиологическом плане. Но мне никто не был нужен. Просто нужно больше времени, успокаивала я себя. Жизнь у меня длинная, может когда-то я смогу думать обо всем без боли. И тогда я буду готова строить новые отношения.

В первый год моего обучения на пилота на одном из пассажирских космических кораблей случилась авария, возник пожар, который команда сама потушить не смогла. Они передали о произошедшем диспетчеру. И уже объявили пассажирам о том, что у них около пятнадцати минут, чтобы записать и отправить своим родным сообщения о прощании. Та часть космоса была не очень активна по части космических путей и самое быстрое к ним корабль для эвакуации мог прийти на следующий день, обитаемых или пригодных для дыхания планет рядом не было. И горела ко всему прочему та часть корабля, где были спасательные капсулы и мелкие катера. Естественно, я ничего об этом не знала и продолжала спокойно учиться на тренажере пилотировать корабль. Внезапно программа оборвалась, и на экране симулятора возник глава Совета.

— У меня мало времени. Случилась космическая катастрофа — загорелся круизный корабль, и все пассажиры с командой могут погибнуть. Их около трех тысяч. Самое быстрое, когда могут прибыть наши спасательные корабли — это через двадцать четыре часа. А этого времени у них нет. Ты можешь помочь доставить их на орбиту Сириуса? — быстро проговорил глава Совета.

— Могу. Давайте координаты корабля и координаты, куда их всех доставить. Можете высылать в заданную точку прибытия спасательные службы, — ответила я.