А тем временем, Илья, держа Владимира за шкирку, продолжает свободной рукой, избивать его. И лицо там уже ну всё в крови... Какой ужас...

– Илья!!!
– рвёт криком меня.
– Илья, остановись!

– Бля..ть....бл... ты... что....
– хрипит, пускает кровавые слюни Владимир.
– От...пусти...

Он уже просто висит, не извивается.

– Не, - качнув головой, зло усмехается стоящий ко мне спиной Илья.
– Я хочу насладиться тобой неторопливо. Без суеты.

Новый удар! Хруст, хлюпанье, вскрик!

Подбегаю к Илье, хватаю его за руку, тяну на себя.

– Остановись, Илюш, ты убьёшь его!!!

Илья поворачивается ко мне. Его лицо в мелких каплях крови.

– Он тебя лапал?
– спрашивает он.

– Нет-нет-нет!
– вцепившись в его плечо, торопливо восклицаю я.
– Не лапал! Не лапал, честно! Илья, отпусти его!

Илья поворачивает голову к окровавленному Владимиру и медленно разжимает вытянутую руку. Тяжёлым кулём Владимир падает на согнутые ноги, а потом ничком на тёмно-серый бетонный пол. Лицом проезжает по нему, оставляя бурую полосу. Тихо мычит...

Илья вдруг будто приходит в себя. Быстро обняв меня левой рукой, прижимает к себе. Ткнувшись губами, целует волосы. Обняв его двумя руками за талию, вжимаюсь в него. Нервно дрожу.

– Прости, малышка, - слышу я его тихий голос.
– Прости меня.

Рядом с нами слышится шорох и стон. Повернувшись к Владимиру, вижу, что он пытается подняться. Илья подходит к нему, хватает за шкирку и, встряхнув, усаживает на задницу. Застонав, Владимир падает назад, прислоняется спиной к стене, и, стукнувшись макушкой о бетон, запрокидывает голову вверх.

Нос и губы его разбиты, из уголка рта стекает на подбородок кровь. Закрывает глаза, вздыхает, открывает глаза вновь и, усмехнувшись, смотрит на Илью.

– Жучок, да?...
– хрипло цедит он.

Илья опускается перед ним на корточки. Чуть наклонив голову вбок, смотрит Владимиру в глаза.

– Ты думал, гадёныш, за неё вступиться некому?

Владимир, сплюнув в сторону, снова усмехается.

– Думал, тебе на неё похуй...

– Нет, - качнув головой, жёстко отвечает Илья.
– Мне не похуй.

– Вижу...

Несколько секунд они молчат. На подземной парковке воцаряется тишина. Только слышно, как дышит Владимир, чуть посвистывая окровавленным носом.

– Где хоть жучок-то?
– горько усмехнувшись, поднимает на Илью глаза он.
– Скажи... Интересно...

– На одежде.

И тут я замечаю, что выражение лица Владимира меняется. Глядя куда-то за спину Илье, он как-то вдруг будто теряется. Весь его то ли напускной, то ли настоящий гонор пропадает в одно мгновение.

Обернувшись туда, куда он смотрит, я к своему удивлению вижу неспешно идущего к нам его водителя. Того самого немногословного вихрастого блондина с суровым взглядом. При этом меньше всего эта походка производит впечатление походки подчинённого, спещащего на помощь начальнику.

Илья тоже оборачивается на него. Кивает на Владимира.

– Олег, притащи воды какой-нибудь. Умыть надо этого пидораса.

Тот кивает.

– Сделаю.

Владимир тихо и горько усмехается.

– Ах ты, ссука...
– глядя на своего подчинённого, тихо, но злобно бормочет он.

Водитель Олег только окидывает его полным презрения прищуренным взглядом, а затем направляется обратно к машине.

– Предатель...
– застонав, произносит Владимир.
– Сука, кругом одни предатели... Никому нельзя верить...

Он с ненавистью смотрит Олегу в спину, а потом переводит взгляд на меня. Мне становится не по себе, и я отворачиваюсь.

– Так он на тебя работал, значит...

– На меня, на меня, - слышу я голос Ильи.
– В глаза мне смотри, говно похотливое.

Снова поворачиваюсь к ним. Илья по прежнему сидит перед Владимиром на корточках. Запястья на коленях. Поза вроде бы расслабленная, но чувство такое, что если что - Илья отреагирует моментально. Он, несмотря на негромкий голос и в целом спокойные интонации, производит впечатление сжатой пружины.

– Значит, слушай сюда, Володя, - говорит он.
– И слушай очень внимательно. Это в твоих интересах. Я тебя, пидора, не похоронил здесь сейчас только по одной причине. Ты мне ещё понадобишься. Так что считай, что тебе повезло. Станешь сотрудничать со мной - я тебя только посажу. За прежние грехи. Не станешь - похороню. Выбор делай прямо сейчас.

Окровавленное лицо Владимира - страшное, злое. А прищуренный взгляд - полон ненависти. Но он молчит. Только чуть ухмыляется одними губами.