– Всё ты прекрасно понимаешь. Приедем в ресторан - ты мне всё выложишь. Как миленькая.

И вот тут мне становится действительно жутко. Потому что, несмотря на то, что я вообще не понимаю, о чём он, я очень хорошо ощущаю, что он вообще не шутит и что он реально опасен. А учитывая моё положение сейчас - я кажусь себе особенно беззащитной. И что самое ужасное - меня ведь никто не хватится в ближайшие дни. Разве что родители позвонят... И то - не факт.

– Константин, я...

– Рот закрой. Говорить будешь, когда я скажу.

Сглотнув, сжимаюсь в комок. Машина мчит по городу. И я даже не знаю куда конкретно... Господи, во что я вляпалась?! Ну, зачем я послушала Женьку и приехала на это мероприятие?! Блин, ну нафига я в это полезла-то?! Дура, дура, дура...

От страха у меня поджилки трясутся. Тем более, что машина мчится на такой бешеной скорости, что я бы предпочла пристегнуться. Но не зная, как это расценит Константин, не решаюсь.

Чкерез несколько минут машина выезжает из города, а затем проехав некоторое время по шоссе, поворачивает куда-то в лес. Хорошо хоть дорога асфальтированная... Там же живёт кто-нибудь, правда ведь? Ой, мамочки...

Вскоре автомобиль останавливается у ворот в центре высокого забора, рядом с которыми краснеет кирпичная будка. Поднимается шлагбаум и мы въезжаем на территорию какого-то то ли небольшого посёлка, то ещё чего-то такого. Небольшие домики, фонтаны, какое длинное каменное строение с черепичной крышей, ухоженные газоны, клумбы с цветами. И... никого.

Машина останавливается у ресторана с вывеской "Золотой век".

– Выходим, - приказывает Константин.

От страха я даже пошевелиться не могу.

– Выходим, я сказал!

Тяну руку к ручке двери и некоторое время туплю, не в силах понять, как эта дверь открывается. Наконец, у меня это получается, и дрожа от страха, я выбираюсь наружу. Воздух чистый и тёплый. Пахнет хвоей, дымом и хлебом.

Константин, обойдя машину, не церемонясь, хватает меня за локоть и ведёт по ступенькам в ресторан.

Как только мы заходим, командует какому-то мужчине:

– Бутылку "Кьянти", два бокала, и все нафиг отсюда на полчаса.

– Будет сделано, босс.

"Босс"? Я думала, так обращаются к начальству только в американских фильмах....

Мы садимся за массивный деревянный стол в тёмной нише у дальней стены. Константин напротив меня. Сверлит глазами, оттягивает пальцем воротник рубашки. Затем смотрит на наручные часы. Снова на меня. Хмурый, явно злой. Ничего хорошего я от него уже не жду. Трясёт меня ужасно. И руки и ноги прямо дрожат.

Грузный лысый мужчина средних лет приносит поднос с бокалами, ставит на стол пыльную бутылку вина. Протирает её, откупоривает и быстро разливает по бокалам вино.

– Я могу идти, Константин Сергеич?

– Да, можешь. Все вышли?

– Все.

– Всё, полчаса нас не тревожить.

– Хорошо, босс.

Он уходит и мы остаёмся вдвоём.

– Пей.

– Константин, я...

– Я сказал - пей.

Трясущимися руками послушно беру бокал и подношу к губам. Делаю пару глотков. Ставлю бокал на стол. Контантин тоже пригубливает вина, а затем говорит:

– А теперь рассказывай.

– Что рассказывать?
– пожав плечами, спуганно спрашиваю я.

– Правду.

– Какую правду?

– Я не могу дозвониться до неё Это раз. Мы должны должны были позавчера утром встретиться в аэоропорту. А она не приехала. И уже двое суток не выходит на связь. Это два. Так дела не делаются. И если она решила меня кинуть или подставить, она об этом пожалеет.

– Вы про Женю?
– осторожно спрашиваю я.

– Про Женю, - цедит он в ответ.

– Она...
– облизнув губы, раздумываю говорить или нет...

– Что?

– Она... уехала с мужем. На отдых.

– На какой, блядь, отдых?

Глаза его сверкают.

– На Бали...

– На какие, нахуй, Бали?!

– На Бали...
– одними губами повторяю я.
– Это остров такой...

– Ты меня что, за идиота держишь?

– Нет, - мотаю головой я.
– Я, наверное, просто не понимаю, о чём вы говорите...

– Я, - чеканит он, - спрашиваю. Где. Твоя. Сестра.

– Я же сказала...

Он отворачивается в сторону:

– Пиздец, блядь...

Снова поворачивается ко мне.