– Оставим их здесь пока. Хочется пешком пройтись. Если ты не против, конечно.

– Не против, - поспешно мотаю головой я.
– Наоборот, очень даже "за"!

– Тоже любишь ходить пешком?
– его глаза снова смеются. И снова никакой боли в их глубине.

– Да, - киваю я.

– Классно, - одобряет он.
– Ну, тогда потопали.

Спустя минут семь, может десять, после неспешной прогулки между низин, полных травы, и холмов, покрытых деревьями, мы поднимаемся на высокий берег и выходим на полняку, которая резко обрывается вниз. Море внизу тихо плещется вовсю. И здесь в ушах тихонько шумит ветер. А ещё над морем летает пара крупных чаек.

Костя подходит к краю обрывистого берега и я иду за ним, но останавливаюсь в метрах полутора от обрыва. Высота - метров тридцать, не меньше... Аж дух захватывает.

– Красиво?
– обернувшись ко мне, с гордостью спрашивает Костя.

– Очень...
– тихо говорю я.
– Только мне немножко стрёмно... Я высоты боюсь.

– Это не беда, - машет рукой он.
– Мы ещё не пришли. Мы сейчас как раз спустимся к воде. Смотри!
– он указывает рукой влево и вниз.
– Видишь? Скалистый берег образует выступ, плавно уходящий в море. И там, на его краешке высота камня почти равна высоте спокойного моря. Чу-у-уть выше. И когда там стоишь, на этом самом краешке, впечатление, будто... Впрочем, пойдём, сейчас сама поймёшь, о чём я.

Дух захватывает и от его рассказов и от его эсккурсии. Поверить не могу, что я здесь... И с ним...

Аккуратненько, шажок за шажком, мы спускаемся по крутой каменистой дороге вниз. Редкая светло-зелёная трава, маленькие кустики с жёлтыми цветами, какие-то колючки и множество шуршащих камешков под ногами. Пару раз я чуть не подскальзываюсь на них, и Костя с улыбкой, ловко ловит меня за руку и удерживает в вертикальном положении.

– Спокойно, - - говорит он.
– Не торопись. Ты мне живая нужна. И желательно здоровая. У нас тут ещё два дня впереди.

– Я стараюсь, - бормочу я.

А сама думаю - "Только два дня?... Жаль..."

Дорожка сменяется скалистыми отложениями, по прежнему уходящими вниз, к воде. Этот неровный склон из растрескавшегося бурого камня, всё утоньшается и утоньшается. У воды он достигает всего пары метров в ширину. Мы тихонько идём по камням, переступая с одного на другой, и я очень стараюсь не наступать на острые.

– Хорошо, что кроссовки надела...
– бормочу я себе под нос.
– На каблуках я бы тут точно навернулась...

Наконец, мы достигаем края этой странной каменной гряды. И она действительно заканчивается всего метрах в двадцати над спокойной, колышущейся маленькими волнами, водой.

– Вот сюда вставай, - обернувшись, говорит Костя, давая руку и пропуская меня вперёд.

С опаской прохожу ближе к краю.

– А теперь, - произносит он, оставаясь за моей спиной, - выпрямляйся и смотри.

Делаю, как он сказал. И офигеваю...

Потому что всё, что я вижу перед собой и, боковым зрением - это только безграничное синее море. И небо над ним. Я будто стою на воде. Реально, будто стою на воде!

– Круто?
– слышу я за спиной довольный голос Кости.

– Да...
– восторженно выдыхаю я.
– Очень...

И минуты две я вот так и стою. И чувствую себя в этот момент... просто волшебно...

– Тут я иногда сижу на камнях. По-турецки. Обычно в толстовке, потому что тут обычно дует ветер. Капюшон на голову надеваю, греюсь в лучах солнца и медитирую. Или стою, вот как ты сейчас. Прикольно, да? Впечатление, будто сейчас можешь по морю пойти.

– Да...

– Но так только когда штиль. Когда ветер очень сильный, здесь человека волной смыть может. Они прям бьют о берег, и белая пена взмывает вверх на несколько метров. А ещё прислушайся, тут прикольно шумит.

– Слышу... Гулко так...

– Это в камнях внизу и повыше, за нами, какие-то пещерки, и из-за этого слышно эхо прибоя. А ещё здесь можно рыбачить.

Я оборачиваюсь к нему. Стою прямо напротив. До его губ каких-нибудь сантиметров тридцать... И это завораживает... Так же, пожалуй, как и его тёмный, бликующий взгляд, в котором отражается море...

– Ты, похоже, заядлый рыбак...
– тихонько произношу я.

Он улыбается. Да так, что я просто улетаю в небо от удовольствия...

– Да, верно. Ну, для искателя кладов это вполне нормально.

– И для владельца целого острова...

Его то ли смущает, как мы стоим, то ли он просто растерян из-за того, как я смотрю на него, но он вдруг предлагает:

– Давай присядем?

Нехотя киваю. Сейчас я бы больше предпочла бы, чтобы он меня обнял... и... поцеловал... Только не страстно штрафуя. А нежно награждая...

Мы усаживаемся на камни. И я, так же, как и Костя, сажусь рядом с ним по-турецки. Камни сухие, и прохладные, но не холодные. Наверное, солнце их всё-таки греет.