Джек стиснул зубы до боли в челюсти. Бабуля Джини много лет назад обещала ему, что упреки и угрозы прекратятся, но, конечно же, она солгала, чтобы он перестал беспокоиться. Тем не менее, он позвонил в стауфордское отделение полиции и попросил, чтобы кто-нибудь приглядывал за домом. Непохоже, чтобы это принесло какую-то пользу. «Видимо, не все здесь изменилось», – подумал он, вытаскивая телефон из кармана. Он так увлеченно фотографировал следы вандализма, что не услышал, как сзади к нему приблизилась старуха.

– Это – частная собственность, молодой человек.

Джек испуганно обернулся. Пожилая дама окинула его взглядом, поджав губы и сжав руки в шишковатые кулаки. Джек не видел ее с тех пор, как уехал из города, но даже спустя все эти годы она по-прежнему собирала волосы в пучок, настолько тугой, что кожа на лбу казалась натянутой, а глаза – слегка выпученными. «Проблемы с щитовидкой», – как-то объяснила ему Бабуля Джини. Она много лет не упоминала миссис Маккормик, и когда Джек увидел ее, щеки у него покраснели от стыда. Он думал, что она давно уже умерла.

– Рут?

При звуке ее имени лицо старухи смягчилось. Она смотрела на него еще какое-то время, после чего подняла морщинистую руку к щеке.

– Джеки Тремли? Боже мой, это ты, дорогой? Это правда ты?

Он улыбнулся.

– Да, это я. Как поживаете?

Но Рут уже заплакала и подошла к нему с распростертыми руками. Она обняла его так крепко, как его уже много лет никто не обнимал. От нее пахло лавандой и нафталином. Некоторые вещи совсем не изменились.

– Думаю, это был сынок Ронни Корда, только не могу доказать. Я звонила начальнику полиции, но он ничего не сделал. Еще кофе?

Рут не стала ждать, когда он ответит. Взяла кофейник и снова наполнила кружку. Джек сделал большой глоток, наслаждаясь горечью черного напитка. Кухня Рут не поменялась с тех пор, как он был ребенком, за исключением того, что тогда все казалось гораздо крупнее. Пока Джек сидел за столом, ему казалось, что сам он увеличился в два раза по отношению ко всему. Стены были из тех же деревянных панелей начала 80-х, и Рут пользовалась все теми же вязаными салфетками под тарелки. Время для Рут остановилось, когда несколько лет назад умер ее муж. И дом просто стал местом, где она ждала того дня, когда сможет присоединиться к нему.

– Кто сейчас начальник полиции?

Рут вернулась на свое место.

– Сынок Дэвида Белла, Оззи. Ты с ним ходил в школу?

Джек глотнул кофе, чувствуя, как приятно обжигает горло.

– Ага, – вздохнул он. – С ним. Но друзьями мы не были.

Оззи Белл окончил учебу на пару лет раньше, а до этого его дважды оставляли на второй год. В школе поговаривали, что администрация позволила ему сдать экзамены, только чтобы избавиться от такого ученика. Но дурное семя, вроде Оззи, всегда пускает корни в наихудших местах. В свое время у Джека случались стычки с ним и его дружками. Не улучшало ситуацию и то, что в школе Джека называли «безбожником и выпендрежником». Новость о том, что мистер Белл стал начальником полиции Стауфорда, разрушила его надежды на подачу официального заявления о вандализме.

– Как бы то ни было, – продолжила Рут, – мне сказали, что пришлют кого-нибудь осмотреть повреждения, но это было два дня назад. Думаю, Оззи Белл еще пару ней просидит, ковыряясь в своей заднице, только это не мое дело.

Джек улыбнулся. Он не помнил, чтобы Рут раньше так сквернословила.

– Полагаю, это тоже не мое дело, но… – Рут замолчала, помешивая кофе чайной ложкой. – Ты планируешь навестить свою мать, пока находишься здесь?

Он уже открыл рот, но не нашелся с ответом. Когда ему позвонили из офиса Чака Типтри и сообщили о кончине бабушки, он собрал сумку, запрыгнул в машину и отправился в путь. Мысль о том, чтобы повидать мать в региональной больнице, ни разу не приходила ему в голову. И, по правде говоря, он не думал о ней уже несколько лет. Лаура Тремли была для него кошмаром, чудовищем из темного прошлого. И он предпочитал, чтобы она там и оставалась.

– Нет, – наконец произнес он. – Нет, я этого не планировал.

Рут кивнула.

– Думаю, это к лучшему. То, что случилось с вами, дети, это ужасно. Но Джини поступила с тобой правильно. Я знаю, она гордилась тобой и твоими достижениями. Хотя я тоже… – Она залилась краской. – Не пойми неправильно, Джеки, но я не могу смотреть на то, что ты рисуешь.

Он усмехнулся.

– Я не обижаюсь, Рут. Мне часто так говорят.

– Я рада, что ты можешь заниматься тем, что тебе нравится, и что есть люди, которым это тоже нравится. Большая редкость, когда выходец из Стауфорда добивается успеха. А еще есть такие люди, как та шлюха на радио, загрязняющая эфир своей мерзостью.

– Кто это?

– Разве ты не видел повсюду по дороге в город билборды, рекламирующие дьявольский промысел?

– А-а-а, – произнес он. – Стиви что-то там, верно?

– Это она, – яростно фыркнула Рут. – Каждое утро изо рта у нее льется одна грязь. Мы с другими дамами из Первой баптистской церкви пытаемся добиться закрытия этой радиостанции. Не понимаю, как ее вообще пустили в эфир. Весть мир летит в унитаз, как по мне. Сперва подвергается вандализму дом Джини, и начальник полиции ничего не хочет с этим делать, а потом у нас появляется эта блудница, по радио передающая для детей дьявольскую музыку…