В прихожей резко прозвенел звонок. Марианна вздрогнула от неожиданности. На пороге стояла Вера. В темной короткой куртке на молнии, с мокрыми волосами, с какими-то отчаянными, сумасшедшими глазами, она казалась еще моложе, чем обычно. Совсем девчонка, школьница. Но Леня невольно отпрянул – такой напор и решимость светились во взгляде этой малявки.

– Где Алеша? – резко спросила она. – Мне надо с ним поговорить.

Алеша барахтался в тяжелом душном алкогольном сне. Снилась какая-то запутанная чепуха – быстро сменяющиеся цветные картинки, отдельные реплики, расплывающиеся лица, кто-то пронзительно смеялся над ухом, кто-то закричал, а затем прямо над головой вспыхнул яркий свет. Парень заворочался и проснулся.

В дверях… Алеша на мгновение даже прикрыл глаза: в дверях стояла Вера. Она молча смотрела на него, и парню хотелось испариться, сделаться невидимым, лишь бы не прожигал его насквозь этот взгляд. Не зная, что сказать, и все еще плохо соображая из-за плавающего в голове хмеля, он лишь растерянно глупо улыбнулся. И в ту же секунду из-под его руки вынырнула встрепанная голова Аллы.

Вера развернулась и вышла из комнаты, так и не сказав ни слова. И Алеша неожиданно понял, что случилось что-то страшное. По-настоящему страшное, кажется, впервые в жизни. Он быстро вскочил, натянул брюки и, не слушая полусонного воркования Аллы, бросился вслед за Верой:

– Вера, стой! Подожди!

Он вылетел за дверь и, как был босиком, покатился вниз по лестнице. Алеша почти догнал Веру, схватил за локоть:

– Не уходи! Я объясню… Прости меня…

– Отстань! Не трогай! – с надрывом выкрикнула девушка, дернулась, пытаясь высвободиться, оступилась, неловко взмахнула руками, вскрикнула и вдруг полетела вниз по лестнице, прокатилась по всем ступенькам и скорчилась на заплеванном полу лестничной площадки. Алеша бросился к ней, помог подняться. Но Вера сразу как-то обмякла у него на руках, лицо побледнело, под глазами проступили темные пятна, губы посерели. Она глухо застонала и снова опустилась на пол, сжавшись в комок и зажимая руками живот.

– Что с тобой? – пытался теребить ее Алеша.

Неведомо откуда возникший за плечом Леня помрачнел и сухо скомандовал:

– В «Скорую» звони! Быстро!

В конце коридора послышался быстрый цокот каблуков. Появилась уже знакомая ему строгая молоденькая медсестра. Алеша рванулся к ней:

– Ну что она? Как?

– Я тебе в двадцатый раз говорю, иди домой! – тщательно подведенные брови сдвинулись на переносице. – К ней все равно не пустят, она в операционной. Переведут в гинекологию, там посмотришь, когда посещения.

– Почему в гинекологию? – заморгал Алеша.

– А куда после выкидыша переводить? В пищевой блок, что ли? – дернула плечом медсестра.

– После выкидыша… – растерянно протянул Алеша.

Значит, вот что она хотела ему сообщить. Не успела… Черт, черт, черт! Боль была так сильна, что хотелось сделать что угодно – разбить голову о стену, броситься под встречную машину, – лишь бы прекратить эту пытку.

Он спустился в приемный покой. Со скамейки навстречу поднялся Леня, тоже побледневший и осунувшийся за ночь.

– Ну что? – быстро спросил он.

– Сказали, выкидыш, – бесцветным голосом произнес Алеша.

– А мы сейчас знаешь что? – бодро начал Леня. – Мы сейчас домой, пожрем как следует, выспимся – и в зал, тренироваться. Тут все равно сейчас ничем не поможешь, а от дурацких мыслей знаешь как отвлекает?

Он вопросительно обернулся к Алеше, тот же, не отвечая, зашагал в другую сторону.

Эти несколько дней почти не остались в его памяти. Он шел в никуда, сворачивая в первые попавшиеся переулки. Ноги гудели от многочасовых гонок, и это словно приносило облегчение, отвлекало от стучащих в голове мыслей. Как глупо, господи, как нелепо! Почему так должно было случиться?

Только живи, милая моя, нежная моя девочка! Только хмурься, улыбайся, закалывай волосы у зеркала, прыгай на одной ноге, вытрясая из туфли камушек. Только бы увидеть тебя снова.

Марианна сидела на кухне на подоконнике и курила в форточку, пользуясь отсутствием грозной Валентины Васильевны. Макеев неумело помешивал жарящуюся на сковороде картошку. Они спорили с Марианной о том, зачем было нужно все это устраивать и к чему это привело.

В дверь позвонили. На пороге стояла Лариса, в ярко-розовой с золотыми звездами дутой куртке, должно быть, купленной там, в Польше, в магазине для подростков, в таких же дутых сапожках и с дорожной сумкой через плечо.

– Здравствуй, сыночек! – отрывисто произнесла она и выдержала трагическую паузу.

– О господи! – ошеломленно выдохнул Леонид.

Мать прошла в прихожую, бросила сумку на пол, картинно упала на стул под зеркалом и простонала:

– Наконец-то я дома.

– Что случилось? – осведомился Макеев.

– Мы… – всхлипнула Лариса. – Мы разошлись с Аркадием.

Увидеть Веру Алеше удалось только через две недели, в день выписки. Он ждал, притаившись в больничном сквере, стоял за полуоблетевшим кустом боярышника, машинально обрывая с ветки подмерзшие крупные ягоды.