Боже, куда я попала? Спать? Да я теперь вообще не смогу спать!

Жду, пока наступит глубокая ночь. Прислушиваюсь к каждому звуку и шороху. Через пару часов решаюсь выйти. Я не смогу больше оставаться здесь, и что-то мне подсказывает, что этот странный человек с дьявольским взглядом не отпустит меня, если я просто попрошу.

Крадусь к гардеробу, надеваю свои вещи. Белья очень не хватает, свитер колется, но сейчас это меня почти не смущает. Беру в руки пуховик, сумочку, крадусь к входной двери. Дёргаю ручку, массивная дверь не поддаётся.

Подхожу к окнам и вижу красивые витые решётки.

Боже, похоже, я в крепости?

Снова возвращаюсь к двери, пытаюсь найти ключ во всех пригодных для этого местах, осматриваю комод, полки над зеркалом.

Ничего.

В отчаянии бью кулаком по двери.

Вдруг за спиной раздаётся голос:

– И куда ты собралась, Алиса? Ты решила сбежать?

Тон мужчины мягкий, но мне кажется, это обман. А еще, в руках Марка Адамовича я замечаю бутылку, глаза его пьяно блестят.

– Мне просто не спалось, – начинаю я лепетать какие-то глупости. – Я п-пойду. В свою комнату, – заикаюсь от страха.

Несусь на всей скорости наверх, заскакиваю в свою комнату, меня трясет, я прислушиваюсь к каждому шороху.

Господи, господи, помоги!

Вдруг слышу глухие шаги за дверью. Паника накрывает с головой. Я судорожно осматриваю комнату на предмет того, чем можно обороняться. Хватаю с тумбочки металлическую статуэтку в виде слона, замираю рядом с дверью, готовя свое оружие к бою.

Шаги замирают, слышу тяжелое дыхание мужчины, глухой удар в дверь…

И тишина.

А потом снова шаги, но они удаляются в другую сторону.

От облегчения из меня как будто выходит весь воздух. Я сползаю бессильно по стене.

Понимаю, что расслабляться нельзя, я ни в какой не безопасности. Мне нужно выбраться отсюда. И сидеть на месте я просто не могу теперь.

Жду какое-то время, пока все стихнет. Потом снова на цыпочках выхожу. Замираю на верхней ступеньке лестницы, хозяин дома развалился в кресле у камина. Похоже, крепко спит, тихонько похрапывая. Рядом с ним валяется пустая бутылка виски.

Интересно, где он прячет ключи? Мало ведь выйти из дома, мне нужно еще преодолеть ворота. И Принц, куда он дел бедного пса? Мне его очень не хватает.

Так, Алиса, соберись.

На цыпочках подхожу к спящему мужчине. Возможно, ключи у него в кармане? Но если это так, то достать их просто нереально. Марк Адамович спит в такое позе, что до его карманов мне точно не добраться.

Вдруг замечаю за креслом валяющийся на полу пиджак. Поднимаю, обследую карманы. Ура! Нахожу ключ.

Бегу с ним к входной двери, и тут же понимаю, что это точно не от нее. Этот ключ никак не подходит под ту замочную скважину, которую я вижу.

Черт!

Что делать?

Вдруг со стороны кресла раздается протяжный стон. Мужчина взмахивает рукой, хмурится. Я замираю от страха, ожидая, что сейчас он проснется, и тогда мне точно несдобровать.

Не проснулся. Спит дальше, но ворочается во сне, что-то бормочет.

Пока он не проснулся окончательно, на цыпочках бегу к лестнице, поднимаюсь, скрываюсь за углом, прижимаюсь к стене, замираю, пытаясь привести дыхание в норму.

Взгляд мой падает на ту самую дверь. Смотрю на ключ в руке, потом на замочную скважину. Он? Похоже на то.

Тихонько подхожу к двери. Страшно. Невесело усмехаюсь про себя. Только ты, Алиса, могла попасть в такую историю. Расскажи кому, не поверят. Синяя Борода, ключ от тайной комнаты.

Хотя, рассказывать особенно мне некому. Я одна на этом свете.

Хотя нет, не одна все же. Кладу руку на свой пока плоский живот. Вот для кого и ради кого стоит жить. А значит, нужно попробовать спастись отсюда.

Вставляю ключ в замочную скважину, поворачиваю его два раза. Нажимаю ручку, дверь поддается. Вхожу, дрожащей рукой ищу выключатель. Надеюсь, я не увижу здесь высохшее тело Элизабет?

Загорается мягкий свет. Осматриваюсь. На первый взгляд обычная комната. Большая кровать в центре, тоже с балдахином, все в светлых тонах.

Прохожу в середину комнаты. На кровати лежит небрежно брошенное легкое платье, на туалетном столике разложены в легком беспорядке расчески, какие-то баночки с кремом, духами, пудра.

Поднимаю баночку, открываю крышку. Крем там давно засох, смотрю на этикетку. Написано на незнакомом мне языке, но бросается в глаза дата. О боже! Этот крем стоит тут двадцать лет? Кошмар.