– Пять, – не успокаивался рапторианец.

Крисси вонзила мне в кожу ногти, Беверли издала звук, похожий на стон. К чести обеих, девчонки в разговор двух капитанов не вмешивались.

Стиснув зубы, я улыбнулся рапторианцу:

– Десять.

Он выдал побагровевшее облачко пара, переглянулся с партнерами по команде, потом рыкнул:

– Согласны.

Толпа поклонников «Высших» начала бурно радоваться: троица да’ари вознеслась под потолок, выкрикивая что-то о реванше и возмездии, а мы с рапторианцем Пегул’Янкватом озвучили условия пари Разуму. У каждого члена обеих команд заблокировалась пропорциональная сумма – равная доля в ставке.

Через минуту между нами начался рейтинговый бой.

Через десять он закончился нашей победой – связка «Блефа» и «Отмщения» сработала, как и задумывалось изначально.

Вторая победа над «Высшими» привлекла на нашу сторону несколько новых поклонников. Они бурно обсуждали мою «дьявольскую хитрость» – как выяснилось, некое подобие демонов, чертей и прочих бесов есть в мифологии каждой инопланетной расы, даже у каккерлаков.

Три да’ари, которые десять минут назад проигрались в хлам, поставив против нас, удивили – оказалось, теперь они сделали обратную ставку и сейчас пели нам дифирамбы:

– Пять монет! – радостно вопил один, нарезая круги над нами. – Я выиграл пять монет!

– Блестяще! Блестяще! – вторил другой. – Блестяще!

– Отличная работа, хомо! Коварно и эффективно! – кричал третий. – Прекрасный бой!

Разум распределил выигранные нами деньги поровну между мною, Крисси и Беверли. Капитан «Высших», рапторианец Пегул’Янкват, молча пожал мне руку, при этом он сопел, выдавая из единственной ноздри багровые клубы пара.

– С вами приятно иметь дело, «Высшие»! – Беверли похлопала его по плечу, от чего глазки рапторианца сузились, а пар стал еще темнее. – Не хотите сыграть еще разок? Как насчет ставки в сто монет?

– У тебя нет столько, хомо, – рыкнул рапторианец, кивнул мне и отошел.

Я пристально взглянул на Беверли и хмыкнул:

– У тебя нет столько, хомо, и больше так не делай. А что, если бы он принял ставку?

– Ты скучный, а я просто его подначивала, – заявила она. – Идемте скорее отсюда, я хочу есть!

Мы все были зверски голодны, но все же я решил сперва сделать другое дело. У выхода с Арены мы арендовали флаер – так первые земляне на Сидусе окрестили летающую платформу – и отправились в рапторианский квартал, который находился в этом же Первом кубе Нидума.

Нужно было, чтобы Беверли вернула Тукангу Джуалану хотя бы часть долга. Благо после второй победы над «Высшими» мы стали богаче еще на десять монет. Мой личный счет достиг пятидесяти семи миллионов фениксов, а у сержанта Синклер появился реальный шанс наконец-то раздать если не все долги, то большую их часть. Как бы она ни настаивала на том, что хорошо бы сначала перекусить и отметить победу, я настоял на своем. Сначала дело, потом отдых. Иначе, как я подозревал, Беверли растратит деньги раньше, чем мы выйдем из ресторана.

– Какой же ты занудный! – воскликнула Беверли, но подчинилась, когда я пригрозил, что выкину ее из команды, если она из-за своих долгов и дальше будет подвергать нас угрозе.

Охранник, стоявший на входе в дом Туканга Джуалана, здоровенный рехегуа вдвое выше меня ростом, пропустил в дом только Беверли. Невозмутимый биомеханоид замер, вперив взгляд радужных, явно искусственных глаз одновременно перед собой и в никуда.

Я начал рассматривать его исподтишка. Трудно было поверить, что этот рехегуа одного племени с охотником Убамой. Выглядели они совсем по-разному, лишь отдельные составные части зигзагообразно вытянутого вверх туловища были схожи – по всей вероятности, они были сделаны из одного материала на одной фабрике. Голова охранника была покрыта крупной, с мою ладонь, чешуей, и напоминала еловую шишку, рассеченную по вертикали надвое.

– Не надо пялиться, хомо, – вдруг прогудел рехегуа. – Мой краеугольный камень закипает от излишнего внимания.

– Почему? – с детской непосредственностью спросила Крисси. – И что это такое?

– Ответ на первый вопрос: генетический дефект, – признался он, и было непонятно, то ли это такой рехегуанский юмор, то ли смущение для этой цивилизации и есть дефект. – Ответ на второй вопрос: источник питания неорганических тканей. Просьба-требование: не создавайте помех, хомо. Пожелание: отойдите от собственности мастера Туканга Джуалана и займитесь собственными делами.

Чтобы не смущать охранника, мы с Крисси выполнили его просьбу-требование-пожелание и занялись изучением рапторианского квартала.

Сложно описать настолько чужеродную архитектуру, ведь многое из увиденного мне даже сравнить не с чем. Флаер, на котором мы прилетели и где стояли, ожидая Беверли, помогал нам не замочить ноги в исходящем испарениями болоте – в нем частично утопал весь рапторианский квартал. Постройки напоминали кувшинки чудовищных размеров, наложенные друг на друга, их окружали грибообразные строения, корни которых врезались в соседние здания. Несмотря на такие причудливые формы, было понятно, что все строения рукотворные, ведь в их ансамбле наблюдалась симметрия и чувствовался замысел неведомого инопланетного архитектора.