И тот, что принц и шут – не вол.

Однако ладно, трое – голы,

и в полотенцах держат путь.

Но жизнь таит в себе приколы.

Дверь приоткрылась, пусть чуть- чуть.

За дверью дама с нетерпением

сказала: «Шут, иди за мной!»

Вздохнули двое с облегчением,

от дамы шел целебный зной.

Однако дама всем сказала:

«Давайте в воду, господа.

Подать шампанского из зала!

Идемте в воду! Все сюда!»

Уж сил у Ниночки осталось

едва к той пене подойти.

Ее неволили. Усталость.

Ей захотелось вдруг уйти.

Она рванулась к тайной двери,

но из нее идет борец,

качает мышцами, те звери,

готов идти хоть под венец.

Схватил он Нину крепко с силой,

и в воду бросил: пусть плывет.

Один разок купаться с милой,

она и помощь не зовет.

Еще резвятся словно черти,

еще одни кошмар души,

фигуры в пене воду чертят,

а помощи тут не ищи.

Красива Ниночка не в меру,

и чтобы выжить без греха,

ей надо выдумать химеру,

или простого жениха.

Она согласна хоть за черта,

чтоб ей остаться бы самой,

но жизнь в той пене стала черной,

а без той пены жизнь с сумой.

Красив дворец, сверкают окна,

лежит повсюду сердолик.

И волосы у Нины сохнут.

Вид утомлен. Печален лик.

Она на пену не смотрела.

Усталость двигалась волной.

Любовь натянуто звенела

печально порванной струной.

14 января 2004

Царь устал кормить весь двор,

люд ленивый, полный вздор.

Надоело хлеб им печь,

захотелось просто лечь.

Трех сынов своих зовет,

наставление дает:

«Сыновья, берите стрелы

и стреляйте! Вот прицелы.

Каждый вмиг найдет жену!

Быть сказал я посему!»

Братья лук, стрелу берут,

поклонившись, прочь идут.

Первый тянет тетиву,

он проснулся наяву.

Полетела прочь стрела,

до невесты довела.

А она толста, красива,

улыбается всем льстиво.

Но доволен старший брат,

есть купеческий уклад!

Средний брат по свету ходит,

натянул, стрела уходит

прямо к княжеской постели.

Фу ты ну ты как успели!

Средний рад: невеста ропщет,

строгая, сухие мощи.

Но по нраву братцу та,

то ль невеста, то ль жена.

Третий взял свою стрелу,

прислонил ее к углу,

и лениво стрельнул в воздух.

И стрела упала к возу.

У телеги на беду -

была лужа, ту, ту, ту.

А невеста – то лягушка.

Нет, стрелял бы у опушки,

может, в лисоньку попал,

лиса больше, чем карман.

Брат поднял жену в ладошку,

положил в карман как блошку.

«Господь, смилуйся!» – сказал,

братьям чудо показал.

Братья в смех, царевны то же,

улыбнулись все вельможи.

Да, напутал младший брат,

но как люд честной был рад!

Смех идет, бредет по царству,

все довольны в государстве.

Царь сказал, стоя у чана:

«Я доволен, но венчание -

будет позже. Должен я -

угадать: годна ль жена?

Дам я каждой три задачи,

коль решат, всем терем – дачу».

Сыновья невест приводят,

и они к царю подходят.

Одна очень уж толста,

а вторая – то худа,

третью вовсе не видать.

Да и где лягушку взять?

Царь сказал: «Всем хлеб испечь,

на него ладошкой лечь!

Коль хлеб встанет, как и был,

весь красивый, жар чтоб плыл».

Разошлись все со двора,

ребятишкам спать пора.

Утро встало из-за туч,

Взгляд царя уже колюч.

Принесла пирог толстушка,

а он мягкий как подушка.

Царь пирог слегка нажал,

а он вмялся, как кинжал.