Молодые правители были неопытны, вспыльчивы и по большей частью недальновидны. Мало кому так повезло со сменой власти, как дому АрДеМино. Элрой АрДеМино был достоин высокого звания — второй правитель Найрона. Он был немногословен, сдержан, работящ, порядочен и предан империи. И почти все в галактике знали о том, что его молодая и горячо любимая супруга находится при смерти. Передача о трогательной любви, когда перед лицом неминуемой гибели гордая девушка все — таки пожелала признаться в своих чувствах к Элрою АрДеМино на заседании Большого Совета и сам император милостиво поженил их, набирала невероятные рейтинги по всей галактике.

История обрастала розовым флером с невероятной скоростью, ведь император еще даровал девушке высокий титул за заслуги перед государством. Вот только держалось в большом секрете от общественности, что молодая супруга АрДеМино сразу была лишена всех дарованных привилегий за проявленное непочтение, дерзость и нарушение восьми законов империи, а также была условно сослана на год на одну из планет развлечений класса — люкс для работы в доме терпимости в качестве креаджера. Для любой новоявленной аристократки это было бы суровейшим наказанием.

Вот только находящаяся при смерти молодая супруга АрДеМино никак не могла покинуть Даэргию — ни один частный, гражданский или военный корабль не брался за ее перевозку. Поговаривали, что сам герой последней операции по Шаэргу, теперь первый советник империи, правитель Катрана и прилегающих территорий, бывший адмирал, Танор АрДеВиго тихо, но так, чтобы вся галактика услышала, пообещал стереть с лица земли каждого, кто посмеет взять на борт медицинскую капсулу с умирающей молодой женщиной. И три месяца ее тело так и находилось в медицинском центре в самом сердце благословенной Даэргии. И все чиновники, знавшие об этом, как могли, тщательно скрывали этот позорный факт от императора.

АрДеВиго, сидя в кресле первого императорского советника, слушал доклад капитана корабля, летевшего к дальним планетам рейнской гряды, туда, где, по последним данным, могло находиться племя, нашедшее противоядие против картарики. Первый советник АрДеВиго без особых угрызений совести прогнул под себя вселенную: вот уже три месяца все лучшие умы галактики пытались спасти жизнь Амарин АрДеМино Лаберкорн.

Когда разговор с капитаном 'Летящего' был закончен, советник включил вызов медицинского центра.

— Все по — прежнему, Первый советник, — привычно скрывая раздражение, отчитался врач (АрДеВиго звонил по три раза на дню, это как минимум). — Как я уже говорил, мы не можем даже попробовать ввести синтезированное противоядие, кокон Лелья отторгает любое воздействие. А если мы делаем ментальный прокол, то также не можем ввести лекарство, потому что внутри кокона ничего не происходит, очень похоже, что время внутри него остановилось. И это не поддается никакой логике, это даже против всех физических законов. Мы не знаем, что делать! Мы перепробовали все.

— Я слышал эти слова еще вчера, и пока ничего нового? — резко оборвал врача адмирал. — Плохо работаете! Завтра я жду от вас других, действенных вариантов, и если их не будет, то вы знаете, чем это будет вам грозить.

— Мы не боги! — вскричал запуганный донельзя врач! — Да поймите же! Она вообще непонятно, как живет! Она давно должна была умереть! Нет в науке такого прецедента! От яда картарики умирают в течение часа. А здесь прошло уже три месяца, а она жива! Это уже из разряда чудес света! А мы люди! Мы всего лишь люди!

— Я буду на связи завтра и надеюсь услышать более профессиональные заявления,— прервал словестную истерику врача спокойный и холодный голос советника. — Всего доброго!

— Упертый катранский баран! — вскричал расстроенный врач. Моронский потрох, не иначе, уговорил его взять в свою клинику Амарин АрДеМино Лаберкорн. Врач проклинал свою глупость!— Быстрее бы она сдохла! — подумал врач и тут же ужаснулся собственным черным мыслям: если аэрия умрет, то ему тоже не жить...

В тот момент, когда несчастный врач клял свою судьбу, АрДеВиго тоже принимал не самый приятный звонок. Его вызывала планета Найрон.

— Как она? — спросил советника твердый, но усталый голос Элроя АрДеМино.

— Жива.

— Я могу ее увидеть?

— Не к чему!

— Она моя жена! А ты не даешь даже к ней приблизиться! Я имею право видеть ее!

Советник не дал ему договорить:

— Прекрати! Сколько можно, АрДеМино? Я не отдам ее, можешь даже не пытаться.

— Но закон! Закон на моей стороне! — яростно отчеканил Элрой.

— Да мне плевать на закон! — спокойно, с чувством невероятного превосходства улыбнулся советник.— Я ее не отдам — и точка! Она и так слишком много сделала для твоей семейки. Скажи спасибо, что я братика твоего не раздавил, мерзкую изворотливую гадину, а так хотелось! Если бы не Мара... — он помолчал, потом придвинулся и добавил — даже если завтра она очнется и скажет мне, что все, что было между нами — это ложь, вранье, вздор, обман игра, и что она любит тебя, АрДеМино, я и тогда не отпущу ее. Знай это! Мне теперь плевать на все человеческие законы, на совесть, на правду, на справедливость. Плевать, слышишь! Когда она очнется, а она очнется, ДейСоло будет со мной, и это будет также неизменно, как и всходящее над Катраном второе лазоревое солнце.