«Кислота у них, что ли в крови?» -успел подумать Макаров.

Он выпустил из руки разряженный обрез и попытался удержаться на спине еще живого монстра. Макаров ухватил его за какой-то шейный нарост и задействовав последнюю энергию маны выдал из ладони огненный поток, а когда вместилище магической энергии полностью опустело, рванул из ножен собирателя душ и стал кромсать черепушку бьющегося в агонии монстра.

Когда поверженный тролль затих, распластав на земле свои многометровые руки и ноги, Саша поднялся, посмотрел по сторонам — нет ли другой опасности и только тогда, подобрав с земли свои обрезы пошел вперед, не забывая переливать энергию из ножа в свой внутренний контур. Мало ли, вдруг еще кто выскочит или темнолицые чертенята решат добить потрепанного в схватках с троллями мага. Руки он все же обжог, не сказать, что сильно но кровь монстра разъела и кожаные перчатки и кожу на самих руках. Но не показывая боли или какого-то дискомфорта Саша обошел тело первого тролля и направился к выходу из ущелья, чувствуя спиной десятки взглядов.

— Господин маг!
– вдруг прозвучал робкий голос.

Саша остановился и повернул голову. Над земляной насыпью, виднелось несколько десятков детских голов, но в их взглядах он больше не увидел какой-то ненависти или жажды пустить первую кровь, скорее заинтересованность и немного вины.

— Господин маг, язык и глаза троллей очень ценный магический ингредиент.
– сказал один из подростков,— -Вы не будете забирать?

— Нет, -махнул он окровавленной рукой, -берите себе, лошадь-то он вам одну убил.

Потом подмигнул тому, кто спрашивал, усмехнулся скорее снисходительно, помахал всем рукой и шагнув в тени, пропал от их взоров.

Тара — столица Валашского княжества, бывший замок князей Бакори, а в настоящее время резиденция наместника Великого князя.

В зале старинного дворца, на удобных, резных стульях с высокими спинками сидели двое. Один смуглый, с длинными, вьющимися волосами цвета воронова крыла, щеголеватой бородкой и тонкими, чуть загнутыми кверху, усиками. Одет в дорогой, двухцветный костюм, на руках перстни с крупными сапфирами и изумрудами, да и в ухе серьга с большой розовой жемчужиной. Второй, напротив — в каком-то старом, местами продранном балахоне черного цвета и без всяких украшений, но создавалось впечатление, что лорд-наместник Великого князя пан Тадеуш, барон старинного рода и магнат обширных владений, немного побаивается своего собеседника в старом рубище.

— Вы просите меня о невозможном, господин Эммерих! Я не могу жертвовать для вашей магии солдатами Великого князя. Вы же знаете, что каждая жизнь фарнхельмца священна!

— Хватит высокопарных слов и помпезных лозунгов, бросьте, господин наместник, не испачкав рук не сделать дело, а именно этого от нас требует князь Казимеш. Сколько проблем вам создали повстанцы? Эти бандиты, захватили один из обозов и убили вдесятеро больше солдат, нежели прошу я. Всего десяток человек, которые своим перерождением принесут пользу и Фарнхельму и нашему князю. Как я слышал, большая часть бандитов отбыла на Риген? А сколько их осталось в пещерах, два десятка, три? А может, еще полсотни? Мы запустим туда возрожденных мной мертвецов и навсегда избавим и вас, мой друг и нашего господина от этой головной боли. Решайтесь, пан Тадеуш, всего десяток солдат и пара-тройка крестьян, что пойдут им на корм.

Юзеф Тадеуш Смолярник задумался. С одной стороны, он и сам очень хотел истребить остатки бунтарей обосновавшихся в пещерах и старых каменоломнях, они и впрямь приносили много проблем. Но, не хотел делать это, такой ценой. И дело даже не в десятке солдат великой армии, в конце концов их на поле боя погибают сотни, но дело в том, что он тогда навек будет соучастником смертной волшбы. Посылать солдат на смерть или казнить недовольных, это одно, а самому потакать и участвовать в черной мессе некроманта — совсем другое. Тадеуш попросту боялся, что с этого момента сам создатель и боги светлого круга отвернут свои лики и от него самого, и от его потомков. Сколько бы зверств и преступлений не совершалось ранее, это было на войне или во имя Великого Фарнхельма, а значит церковники, отмолят все эти нелицеприятные дела. Но черное колдовство и некромантия… нет, на это он пойти не мог!

— Господин Эммерих, я не могу отдать вам на заклание десяток солдат армии Фарнхельма, -покачал он головой, -но я удовлетворю вторую вашу просьбу.

— Это ваше, окончательное решение, господин лорд-наместник?
– сурово глянул некромант из-под своего капюшона,— -Хорошо, но что вы будете делать со смутьянами засевшими в пещерах?

— Мне известно имя их вожака, -криво усмехнулся пан Тадеуш, -и мы, попробуем обезглавить их отряд. У меня появилась мысль и если все получится, то мы убьем двух зайцев одной стрелой — выманим из логова их главаря и удовлетворим вашу просьбу, господин Эммерих. Только, -наместник выставил перед собой ладонь, -я не хочу знать никаких подробностей.

— Стоя по колено в крови, хотите остаться чистеньким, господин лорд-наместник?
– глухо засмеялся некромант показав свои острые зубы,— -Ну что же, твои боги, Тадеуш, простят тебе грехи, главное не забывай жертвовать побольше денег на храмы и часовни.

Эммерих смеялся, а пан Тадеуш отпрянул от него, так как разглядел во рту колдуна мелькнувший за хищными острыми зубами, раздвоенный язык демона. Или ему, это только показалось?

Нырнув в тени, Саша прошел около сотни шагов и вынырнул когда схема анализатора показала тридцать восемь удаляющихся от ущелья Троллей чуть красноватых точек.

«Ну, можно сказать отделался малой кровью.
– посмотрел маркграф на свои руки,— -Зато Лаэрт ушел и все молодые дроу остались живы. Все-таки сволочь этот Вааргур, ведь знал, что могут погибнуть дети и все равно разыграл этот гамбит, жертвуя, словно в гамбите, их жизнями ради серебра и своих интересов. Мразь! Жирная и жадная мразь! Ведь знал толстый боров, что если придется выбирать между своей жизнью и побратима, и почти сорока детскими, выберу… Да не знаю, что выберу!
– еще больше психанул Саша,— -А смог бы я и вправду, убить тридцать восемь подростков?»