При этом она скидывает с плеч накидку, открывая очень глубокое декольте, и небрежно кидает ее мне. Задев при этом меня своим очень широченным подолом.

— Че ты мне тут швырнула? — Возмущаюсь. — Сама держи свои вещи.

И я кидаю ей обратно. При этом попадаю прямо в лицо, от чего вуаль сбивается.

На меня с ненавистью и непониманием уставились изумрудные глаза.

Девица тут же поправляет вуаль прикрывая глаза.

— Что ты себе позволяешь, девка! — Вскрикивает она. — Я первая невеста его светлости!

Но накидку свою больше кинуть никому не решилась.

"Его светлость" закатывает глаза. Не любит значит женских истерик. Ну-ну.

У маменьки вообще челюсть падает. Она сверлит меня недобрым взглядом. А девица вскинула высокомерно голову и улыбаясь шагает вплотную к Эуэ.

— Вторая. — Отвечаю равнодушно.

— Не поняла? — Поворачивает она ко мне свое лицо, с которого тут же сбежала улыбка.

— Вторая. — Повторяю я. — Первая я!

Девица видимо не ожидала такого поворота и растерянно оглядывается назад.

А к ней подводят какую то тетку замотанную в полупрозрачный платок. Лица я не разглядела, но волосы у нее, как и у девицы темные.

— Это моя мама, ей нездоровиться. — Тут же подхватывает тетку девица.

Тетка кланяется и хрипло говорит: "Я рада оказаться здесь".

— Проходите вас проводят в вашу комнату. — Отвечал Эуэ помогая подняться по ступенькам.

— Благодарю вас. — Отозвалась тетка.

— Располагайтесь, надеюсь вам у нас понравиться. — Заулыбалась мамаша Эуэ.

— Я тоже надеюсь. — Отозвалась тетка.

Девица со своей мамашей уходят в сопровождении девушек.

— Могла бы и подержать. — Выдала его мамаша. — Никакого воспитания.

— С какой стати, я вообще-то тоже невеста вашего сына. Причем первая и…

— Надеюсь у моего сына хватит ума тебя не выбрать — Перебивает она меня.

— И единственная! — Закончила я фразу.

— О чем это она сынок? — Вскинула брови маменька.

— А так вы не в курсе? — Вскидываю брови.

— В курсе чего? — Мамаша уставилась на сыночка.

— Она моя пара. — Нехотя признался Эуэ.

— Что?! — Восклицает она уставившись на меня.

А я смотрю маменька оседать вдруг стала. Опередив Эуэ подхватываю ее.

— Сынок… — Произносит маменька, но увидев кто ее подхватил, лишается чувств.

— Мама, что с тобой — Восклицает тут же Эуэ.

— Отпусти ее. — Сверлит меня взглядом. — И уйди вообще с глаз моих отсюда.

— Да пожалуйста. Не больно то и хотелось. — Отвечаю и отпускаю его маменьку.

Он только подхватить успел. А я сбегаю по ступенькам и иду к лавкам, на которых прошлый раз сидела.

15 А где мои пирожные

Подушки так видимо и остались лежать с того раза, как я просила их принести. А может и другие принесли Да, впрочем, не важно. Я забираюсь на лавку устраиваясь на ней с вытянутыми ногами. Разглядываю свои туфли. Не свои вернее, а те что мне Сашка подсунула. Вот ведь Саша! Отправила меня бог знает куда и даже носа не кажет. Я второй день здесь уже, а от нее ни духу, ни слуху. А может она и не знает что меня тут удерживают то! Вскакиваю с лавки уронив подушки. Тут же возник Мильтон. Поднял подушки.

— Спасибо. — Говорю тихо.

— Пожалуйста. — Смотрит он на меня как то странно.

— Вы простите меня, за прошлый раз. — Говорю. — Неудобно так вышло…

У него смотрю глаза округлились и он застыл.

— Э… Мильтон, что с вами? — Спрашиваю.

— Простите меня. — Выдал он.

— Хорошо. — Улыбаюсь. — Если и вы меня.

Он моргнул и кивнул. Не нашел в себе сил видать ответить. Запугал их тут "ваша светлость" совсем.

— А можно мне как прошлый раз морс и пирожные? — Спрашиваю.

— Конечно ваша светлость. — И он уходит.

Как и прошлый раз девушки приносят небольшой столик, графин с морсом, бокал и тарелку с пирожными. На этот раз кексики облитые шоколадом.

— Спасибо. — Говорю я и наливаю себе в высокий бокал морс.

Откусываю от кекса. Он прямо во рту тает! Вот умеют же люди печь вкуснятину. Не то что я. Не умею я так вкусно печь. Шоколадом вот украсить, могу. Увлекалась как то, но потом с моей профессией пришлось все забросить. Больно уж увлечение килограммы прибавляет. Потому что я не только делала шоколадки, но и ела их потом сама же с удовольствием.