Кажется, никто из собранного до кучи человеческого улова, не доходил по росту даже до подбородка главаря. Не удивительно, что он смотрел на них всех свысока и с явным превосходством, как по силе, так и по преобладанию абсолютного контроля над происходящим.

– Ничего такого, что бы вы не стали делать с теми, кого собираетесь проводить на дальнейшее перераспределение. Мы обычные проводники – только и всего. Помогаем таким, как вам, интуристам добраться до конечного пункта назначения.

– До какого ещё пункта? – в этот раз не выдержал водитель автобуса, такой же немолодой, как и латинос, мужчина, но с ярко выраженными, как у голубоглазого «безумного Макса» европеоидными чертами. – Где мы вообще находимся?

– У самого входа Южных Врат в наш прекрасный Град на Холме.

– Град на Холме? Вы это серьёзно? – и опять подала свой почти возмущённый голос «Джессика Лэнг», видимо, не сумев сдержаться от распирающего её негодования.

Некоторые из пассажиров рейса Нью-Йорк-Монреаль даже начали оборачиваться и выискивать хоть в какой-то стороне окружающей их Пустоши хоть что-то отдалённо похожее на упомянутый лысым бандитом город. Хоть шпили высотных домов или размытые очертания неважно каких строений.

– А он точно на холме, а не ПОД оным? Надеюсь, вы это всё сейчас сказали не в поэтической форме? – ещё один мужчина-метис лет тридцати пяти и без каких-либо признаков принадлежности к одной из бесчисленных субкультур современной человеческой цивилизации задал свой почти ироничный вопрос.

– Конечно не в поэтической? Я что, похож на Байрона или Эдгара По? Тем более, из меня тот ещё рассказчик. Я ближе к тем минималистам, которые предпочитают один раз показать, а не рассказать, что или как я собираюсь с кем-то сделать. Так куда быстрее и доходчивей.

«Безумный Макс» вновь осклабился, перед тем как опять натянуть на глаза защитные окуляры и развернуться в сторону своего железного скакуна, одновременно отдавая короткий приказ близстоящим подчинённым.

– Пакуйте товар и сразу везите на южный КПП. И хорошенько обыщите каждого. Не хватало мне сценических мизансцен на приёмке от доморощенных «повстанцев». Тем более, Князь изволит присутствовать на пункте выдачи лично – собственной персоной.

– Он уже в курсе поступления свежей партии? – впервые, кто-то из стервятников заговорил со своим боссом, оказавшись менее осведомлённым в происходящем, чем их всезнающий вожак.

– Он сам её и организовал. И теперь ему не терпится распаковать все свои рождественские подарочки.

Догадаться, что их ждало не менее эпическое продолжение уже успевшему произойти с ними кошмару, было так же несложно, как и понять, насколько глубоко и по самое небалуй они все влипли. Причём противостоять данному раскладу оказалось до банальности нечем. Только продолжать и дальше офигивать с каждой пройденной минутой всё больше и беспросветней, мысленно взывая к провидению и хоть к какому-то относительно счастливому разрешению навалившегося на них pizdeца.

Как ни странно, но Мия (а, возможно даже не только она) до сих пор не испытывала запредельного чувства паники. Да, страшно было. Но те так, чтобы до чёртиков и нестерпимого желания описаться прямо на ходу. Ей вообще казалось, что она находилась под каким-то убойным анестетиком, притупляющим больше чем наполовину стрессовые эмоции и все связанные с ними побочки. Так что геройствовать её не тянуло от слова совсем с самого начала. И то, что никто из стервятников не покусился на её вполне ещё молодое тело (как и на тела большинства других пассажиров рейса Нью-Йорк-Монреаль), говорило очень даже о многом. Правда, всё равно не оставляло никаких надежд или гарантий на ближайшее будущее.

Тем более, что их всех дружно и довольно скоро загнали в один из бронированных фургонов (в тот что поменьше – быстро и слажено закинули все найденные в автобусе вещи со всем имевшимся там багажом). Перед этим, соответственно, тщательно всех обыскав. Так что рыжему растаману всё же пришлось распрощаться со своим китайским айфоном и с прочей драгоценной мелочевкой из других карманов.

А вот у «Джессики Лэнг», на удивление, трусливо поскуливающего грифона так и не отобрали. Правда, никаких сумочек, портмоне и даже самых примитивных гаджетов (хотя бы тех же часов и шагомеров) никому не оставили. Как и не пообещали вернуть в зад все личные вещи по прибытию на место назначения. Им вообще ничего не обещали и не объясняли. Но пока и не устраивали показательных порок над теми, кто всё же пытался совсем немножко сопротивляться либо не соглашаться с тем или иным над собой действием.

– А у вас есть хоть какие-то предположения, куда нас везут?

Впервые к Мии кто-то обратился из бывших пассажиров автобуса, которых с горем пополам, кое-как разместили на двух узких лавочках вдоль обеих стен фургона, не имевшего в грузовом отсеке хоть какого-то маломальского окошка. Если не считать решётчатого плотно закрытого люка в полу и дверцу-перегородку, выходившую в кабину водительского салона. Правда, свет сюда всё же проникал сквозь небольшие щели, и в кромешной темноте сидеть всю последующую дорогу (ведущую неизвестно куда и откуда) так и не пришлось. Да и выбирать, с кем сидеть впритык и чьи ноги рассматривать прямо перед собой, увы, не пришлось.