— Помогите! Помогите!

В ответ она услышала удаляющийся шум, создаваемый каким-то зверем, пробирающимся через подлесок. Вероятно, это олень брел напролом, он-то и привлек ее внимание.

Кармеле стало стыдно за свою панику, и она возвратилась на место, где провела остаток ночи, стараясь успокоить частое биение сердца, вырывавшегося наружу, и восстановить дыхание.

— Мне страшно! — признавалась она себе. — Очень, очень страшно!«

Свет, пробивающийся сквозь маленькие щели в стенах, становился ярче, время шло, а для нее ничего не менялось.

Поскольку ей едва удалось уснуть этой ночью, Кармела начала дремать теперь от нервного истощения. Вдруг раздался звук задвижки, поднимаемой на двери, и она вся сжалась в тревоге, напуганная тем, что это вернулись Лэйн или Мэтью. Солнечный свет ворвался в дверной проем, и она увидела мужчину, высокого и широкоплечего. Когда его силуэт определился на фоне деревьев, она закричала от радости, которая, казалось, заполнила всю хижину музыкой, Граф стоял напротив, раскрыв ей свои объятия. Она уткнулась в него, бессвязно бормоча:

— Вы… нашли… меня! Вы… нашли меня! Я… молилась… об этом!.. Я… так боялась… что… умру… вы не найдете меня.

— Я нашел вас, — произнес граф голосом, изменившимся до неузнаваемости.

И когда слезы радости потекли по щекам Кармелы, — он приник к ней в продолжительном поцелуе.

Ошеломленная и смущенная одновременно, она в тот момент не могла ни о чем думать, кроме того, что он рядом.

Ощутив прикосновение его губ, она почувствовала, как все остальное исчезло и померкло вокруг. Граф спас ее, он крепко прижимал ее к себе. Она… она же… просто она любит его.

Его поцелуи становились все более требовательными, более настойчивыми, они возносили ее к солнцу, оставляя весь ужас позади. Не было больше страха, был только он, крепкие объятия его рук и жар его сердца.

Словно золотые лучи солнечного света просачивались по всему ее телу и наполняли теплом ее грудь, губы. Счастье и любовь царили вокруг, и он испытывал те же ощущения. Ее любовь достигла его сердца.

Селвин сжал ее в объятиях и стал поцелуями осушать слезы на ее щеках. Он целовал глаза, лоб и снова возвращался к губам. Кармела прижималась к нему с чувством упои — , тельного восторга, которое он пробудил в ней и которого она никогда не ведала прежде.

Ей казалось, они купаются в лучах солнца, их взаимное притяжение достигло наивысшей точки, и радость жизни переполняла ее, все было так упоительно, так замечательно!

Но тут Кармела не выдержала напряжения и, пробормотав нечто невразумительное, уткнулась лицом в шею графа. Но она была не в силах оторваться от него, словно все еще опасалась, что он исчезнет и она снова останется одна.

— Как же я мог потерять вас?! — внезапно охрипшим и немного дрожащим голосом проговорил граф.

— Я… боялась… вы… никогда не найдете… меня.

— Но вот я отыскал вас, и больше никогда не допущу, чтобы подобное повторилось.

Он осторожно приподнял ее лицо, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Я почти обезумел от ужаса и отчаяния! — едва слышно сказал он, словно говорил сам с собой.

Затем, не дав ответить ей, он поцеловал ее медленным страстным поцелуем. Поцелуй заставил ее ощутить себя частью его, как будто она больше не могла существовать самостоятельно.

В тот самый миг, когда прикосновение его губ совсем лишило ее чувства реальности, и она уже не знала, где находится, на небесах или все еще на земле, она вдруг услышала голос графа:

— Я должен отвезти вас домой.

Девушка подняла голову и бессвязно забормотала:

— Люблю вас! Я… пыталась мысленно… позвать вас… этой ночью и сообщить… где я… но я… боялась… вы… могли… не… услышать меня.

— Я проснулся с мыслями о вас, — признался граф, — мне потребовалось время, чтобы получить ваши послания, но вот я здесь, и это — главное.

И тут Кармела внезапно осознала невероятное: граф поцеловал ее, а она в ответ призналась в своей любви. Но этого нельзя было допустить, и она решительно попыталась высвободиться из его объятий.

— Вы же признались мне — вы любите меня, моя любимая. А я уже тогда знал, когда бросился искать вас, что я не только люблю вас, но и не смогу больше жить без вас.

Кармела смотрела на него широко раскрытыми от удивления глазами, и он добавил;

— Да, мы двоюродные брат с сестрой, но это несущественно, раз вы моя, я никогда не позволю вам покинуть меня.

Вот Кармела и возвратилась к действительности. Она знала одно: ей необходимо сказать ему правду. Она должна это сделать, но сейчас это было невозможно.