Гайя была хорошей хозяйкой и трофейной женой. Она прекрасно владела собой и разбиралась в светском этикете. Виртуозная лгунья, она была из тех, кто улыбался вам в лицо и мог воткнуть нож в спину, как только вы отвернетесь. Джулия другая. Но ей придётся быстро повзрослеть, чтобы научиться всем тонкостям и нюансам жизни в качестве жены младшего босса.

Я задержал взгляд на маленьких подсолнухах, вплетенных в ее прическу. От этого необходимо избавиться в первую очередь. Слишком легкомысленно, слишком эксцентрично. Неприемлемо для моей спутницы. Хуже этого только серьги с подсолнухами. Она должна была надеть те украшения, что я ей прислал. Наклонившись к ее уху, я прошептал:

– Почему ты не надела бриллиантовые серьги, которые я для тебя купил?

Джулия

Я вздрогнула от ледяного неудовольствия, прозвучавшего в его голосе. В нашу сторону направлялись мои родители, и у меня не было времени на ответ.

– Они не подходили к моему букету.

Мне пришлось неделями спорить с мамой, чтобы она позволила мне оставить в букете невесты подсолнухи. Пока, наконец, не вмешался папа и не встал, как обычно, на мою сторону.

– Не надо было выбирать подсолнухи. В следующий раз, если я посылаю тебе что-нибудь, жду что ты примешь это без разговоров.

Я потрясенно поморгала и даже не нашлась что ответить. Он выпрямился. Для него этот вопрос был улажен. Он приказал и полагал как само собой разумеющееся, что я подчинюсь. У него не было в этом никаких сомнений. Когда он отворачивался, чтобы пожать руку отцу, в его взгляде сверкнула сталь.

Мама обняла меня, отвлекая от мужа. Нахмурившись, она прошептала:

– Сделай радостное лицо, Джулия. Разве не понимаешь, как тебе повезло? Я уже и не чаяла, что нам удастся выдать тебя за младшего босса, учитывая, что все они уже женаты. Ты вытянула счастливый билет.

Я нацепила на лицо улыбку. Счастливый билет, да неужели? И в чем счастье? В том, что Гайя Моретти умерла, и ее маленькие дети остались без матери? Или в том, что меня выдали замуж за мужчину, который, вполне возможно, причастен к ее смерти?

Мама поморщилась.

– Ради всего святого, Джулия, постарайся притвориться счастливой. Не надо нам портить праздник.

Мама даже не осознавала, как жестоки ее слова.

Слава богу, в этот момент подошёл папа и протянул ко мне руки. Я упала в его объятия. Мы с ним всегда были близки, но в последнее время между нами пробежала кошка из-за того, что я на него обижалась.

– Ты прекрасно выглядишь.

– Думаю, Кассио не согласится с тобой, – проворчала я. Папа отстранился и вгляделся в мое лицо. В его глазах читалась вина и тревога, отчего моему и без того ноющему сердцу стало тяжелее.

– Уверен, он ценит твою красоту, – произнёс папа очень тихо.

Я поцеловала папу в щеку, и он с большой неохотой уступил место родителям Кассио. Мне не довелось с ними пообщаться ранее, и на светских приемах я видела их только издали. У мистера Моретти были такие же темно-синие глаза, как у Кассио, за исключением того, что они были мутными, а внушительная фигура казалась меньше из-за того, что тот опирался на трость. Мать Кассио оказалась холёной красивой женщиной со светло-русыми волосами, собранными на затылке в идеально гладкий пучок. За ней своей очереди ожидали сестры Кассио, такие же элегантные и аристократичные.

Именно такой я и должна была стать. Сам Кассио не хотел меня. Я ему нужна просто для удобства. Как аксессуар.

За ужином мне кусок в горло не лез. Кассио не обмолвился со мной ни словом. Он разговаривал только со своим отцом и с Лукой. Я сидела рядом с ним и чувствовала себя эскортницей.

Наверное, так даже лучше. Пока все его разговоры со мной сводились к приказам и запугиванию. Поскольку сегодня ночью мне придётся лечь с ним в постель, я предпочитала вообще отмалчиваться. Шансы на то, что упаду в обморок от страха, были как никогда высоки.

Я украдкой посмотрела на Кассио. В привлекательности ему не откажешь. Резко очерченная линия скул, массивный подбородок и темная щетина. Я никогда не видела его в чем-то, кроме костюма, под которым безошибочно угадывались накачанные мышцы.

– В старшей школе мой брат играл в футбол, – раздался у меня над ухом Мии, и я едва не подпрыгнула от неожиданности. Мы с ней до этого момента почти не говорили. Она была на десять лет меня старше. Нас ещё не представили, хотя теперь мы с ней породнились.