Шрифт:
– Все в порядке? – тихо спросила она.
– Да, – ответил резче, чем хотел, потому что разозлился сам на себя.
Джулия застыла и отвела глаза.
Слова извинения вертелись на кончике языка, но так и не сорвались. Я просунул палец под кружево, чтобы отодвинуть от ее тела, которое покрылось мурашками, как только прикоснулся к нежной коже. Затем занёс нож и одним движением разрезал дорогое платье. Треск рвущейся ткани заставил Джулию вздрогнуть. Когда лезвие коснулось юбки, я остановился и отошёл на шаг.
Джулия медленно стянула платье, и я не мог отвести глаз от того, как дюйм за дюймом обнажалась ее гладкая спина. Джулия осталась только в маленьких белых кружевных стрингах. Я уставился на ее идеально круглые ягодицы, в которые хотелось впиться зубами и вонзиться членом – членом, который становился все тверже от этого прекрасного вида.
– Ничего, если я пойду освежусь? – пробился ее голос сквозь туман возбуждения.
– Да, иди, – сухо ответил я, и Джулия рискнула посмотреть на меня, после чего торопливо скрылась в ванной. Напугать свою молодую жену ещё до того, как переспать с ней – что за чертова тупость!
Я ослабил галстук и опустился на скамью. Обручальное кольцо на моем пальце напоминало предыдущее и как будто насмехалось надо мной. Сняв галстук, положил рядом и прислушался к звуку бегущей воды. Я должен проявить к Джулии терпение и заботу. Начнем с того, что я никогда особо не умел ни того, ни другого. А после того, что случилось с Гайей, и подавно. Уперевшись руками в бедра, попытался обрести душевное равновесие, благодаря которому смог бы правильно обращаться со своей молодой женой. Не хотелось давать ей повода обижаться на меня.
Открылась дверь, и я переключил внимание на Джулию. Она надела темно синюю ночную сорочку, которая доходила ей до колен и обтягивала ее изящную фигурку. Волосы, освобождённые от этих милейших подсолнухов, мягкими волнами рассыпались по плечам. Джулия так и застыла в дверях, нервно приглаживая челку и очерчивая босой ногой полукруг на полу.
– Что теперь?
Наши взгляды встретились. Она ждала от меня указаний, а этого добра у меня для неё хватало. Я встал и протянул ей руку.
– Иди сюда.
Глубоко вздохнув, Джулия двинулась вперёд и встала передо мной. Без каблуков она едва доставала мне до груди. Ее клубничный аромат стал ещё сильнее, и хотя я к сладкому обычно равнодушен, вдруг как никогда его захотелось.
Я обхватил ее лицо ладонями. Джулия затаила дыхание. Мгновение я просто смотрел в ее прекрасное лицо, прежде чем наклонился и прижался своими губами к ее в простом, невинном поцелуе, просто чтобы посмотреть на ее реакцию. Она не шелохнулась. Большим пальцем я погладил ее по скуле и повторил поцелуй. Прижавшись ко мне, она расслабилась.
– Почему ты до сих пор в пиджаке? – поинтересовалась она после третьего поцелуя.
Отодвинувшись от неё, я стянул пиджак и бросил на скамью. Джулия проследила за моими действиями.
– А жилет?
Сдерживая улыбку, я принялся расстегивать пуговицы на жилете. Вопреки моим опасениям, она вела себя совсем не так, как Гайя. Последняя пуговица никак не поддавалась, и не успел я разозлиться, как Джулия оттолкнула мою руку и расстегнула ее сама своими тонкими пальцами. Я кинул жилет на скамью к остальным вещам.
Джулия резко выдохнула.
– У тебя такие сильные руки.
Она протянула руку, собираясь пощупать мой бицепс, но на полпути заколебалась. Я взял ее ладонь и прижал к предплечью, а затем провёл до бицепса.
Джулия робко улыбнулась, отчего мои губы тоже дрогнули. Она подняла на меня глаза, а затем кинула взгляд мне за спину. Я взял ее за руку и подвёл к кровати.
– Ложись.
Заметно нервничая, она улеглась на кровать. Я сбросил обувь и растянулся рядом, все ещё практически одетый. Положив руку на ее бедро, притянул к себе и навис над ней.
На ее прекрасном лице читалась тревога. Решив сосредоточиться не на лице, а на ее теле, поцеловал в шею. Она застыла, затаив дыхание. Не сказать, что самая лучшая реакция, но все не так плохо. Я прижался губами к местечку за ушком, и к моему удивлению, Джулия дёрнулась и захихикала.
Так хихикают девчонки-подростки. Я остановился и поднял голову. Джулия закусила губу, на лице ее смущение боролось с неуверенной улыбкой. Она выглядела чертовски юной! Совершеннолетняя, как же. Хоть по документам ей и исполнилось восемнадцать, но ее гримасы, реакции, ее хихиканье… выдавали не взрослую женщину, а девчонку, которая только становится женщиной.