— Мы друг другу не подходим. Верно? Просто не смогли это понять ведь слишком много времени проводили вместе. У нас было множество близких интересов, учились вначале в одной школе, потом в одной Академии, дружили с одними людьми. Из-за этого казалось, будто между нами много общего, что мы — идеальная пара. Но на деле это не так. Мы слишком разные. И искр никаких уже нет. А были ли?

— Были! — с жаром заявил Ульфи и, одним быстрым движением сократив между ними расстояние, положил руки на плечи Иданны. — Между нами очень даже искрило!

— Но? — грустно хмыкнула девушка. — Очень просится после твоих слов это самое но…

— Да, — скривился Ульфи, — но наш костер перегорел.

— Значит, единственно верное решение в нашей ситуации — закончить эти отношения и больше не пытаться сохранить то, что уже давно не подлежит спасению.

— Точно, — муж попытался скрыть радость и облегчение, но у него не получилось. И это царапнуло по сердцу Иданны, заставив ответить резче, чем она собиралась изначально сказать данные слова.

— Тогда почему ты вместо того, чтобы развестись и расстаться со мной по человечески и по дружески, ты приволок в дом какую-то белобрысую потаскуху и совокуплялся с ней на нашем столе? Где же твоё хвалёное благородство?

— Эмма не потаскуха! — почти выкрикнул Ульфи и скрестил свои руки на груди, надувшись, словно ребенок.

— О, так у вас не просто секс, а какие-то чувства? — поразилась ведьма, закипая всё сильнее.

— Нет, это просто… — принялся мямлить Ульфи, опустив глазки долу.

— А Эмма твоя то в курсе? — съехидничала Иданна в ответ. — Или мнит себя твоей новой возлюбленной знаменитого на весь мир спортсмена? Кто из вас ошибается, интересно? Впрочем, мне всё равно, а у тебя теперь море времени, чтобы разобраться в себе. Можешь начинать — прямо сейчас. Я же пока соберу твои вещи.

Сказав это, девушка вышла из кухни, бортанув мужа бедром.

— Ты меня выгоняешь? — не поверил он.

— А ты предлагаешь уйти мне? Куда? К нашим друзьям? В гостиницу? — Иданна развернулась на пороге. — Тебя наверное ждет твоя Эмма на улице. К тому же это ты мне изменил, моя то совесть чиста. Так что квартиру после развода ты оставишь мне. Это справедливо.

Ульфи нахмурился, но всё же кивнул. А потом вскинул на супругу, уже почти бывшую, взгляд.

— Так мы… разводимся?

— А у тебя есть иной вариант? Хочешь сделать наш брак с возможностью на свободные отношения с обоих сторон? Ты ведь не думаешь , что только ты тогда сможешь гулять свободна? Хотя постой ка для вас же мужчин только женщина считается шлюхой, если имеет права на свободное отношения. Себя то вы величаете гордо ловелас или бабник. Но нет милый мой, это ты сегодня стал в моих глазах шлюхой. Так что мне плевать , что ты известный спортсмен, будем разводиться. Твои фанатки наоборот образуются их любимый кумир — снова холост! Так , что никому из нас этот брак уже и не нужен.

«А твоей подстилке больше всех», — добавила ведьма про себя с горечью.

— Хорошо, что мы не успели завести детей, — тихо буркнула про себя Иданна, отворачиваясь.

Когда за ней закрылась дверь спальни, из её глаз ручьём хлынули слёзы, но лицо осталось непроницаемым. Девушка просидела так до того момента, пока за Ульфи не хлопнула входная дверь.

А затем Иданна в голос зарыдала, не забыв повесить купол тишины. Так ведьме казалось, что никто о её горе не узнает.

Слегка придя в себя, Иданна стала сбрасывать вещи Ульфи в большой чемодан, не заботясь об аккуратности. Не до того ей было. Голову занимали противоречивые мысли. Вот и вроде бы не любит она уже мужа своего. И давно не любит. Ну, относительно давно. Однако больно так, словно предал добрый друг, очень близкий.

С другой стороны, они с Ульфи на самом деле были близки. Быть может, если она найдёт в себе силы, то и останутся таковыми. Всё же не дети малые, нужно расставаться обдуманно, по-взрослому.

Не забив чемодан и на половину, Иданна не выдержала. Зайдя на кухню, она нашла в холодильнике бутылку спиртного. Того же, которым уже успел сегодня набраться Ульфи. И выпила её практически залпом, всего пару раз остановилась, чтобы отдышаться.

Это помогло, но сознание ведьмы моментально помутилось, и она снова рухнула в безобразную истерику с катаниями по полу и завываниями. Ну, ничего, вот выплеснет всю боль, а дальше будет проще. Вернётся сдержанность, вернётся желание жить.

Вернётся ведь?

Спустя неделю после измены мужа…

Иданна Хэльвард ( скоро она вернется к своей девичьей фамилии — Трюггвир) никогда не была заложницей собственных желаний и грёз. И никогда не причисляла себя к людям, у которых вообще были хоть какие-то предпочтения, желания или мечты. Ведь давно мудрыми магами-магистрами и магами-философами доказана, что иметь к чему-то пристрастие — то же самое, что самостоятельно установить для себя рамки.