Гостиная вела в столовую с потертым деревянным столом и стульями с высокими спинками, с эркером и встроенным шкафом с зеркальной стенкой и стеклянными дверцами. Шкаф был пуст.

Я уставилась на обеденный стол.

Эдди сделал то же самое, а затем пробормотал что-то по-испански, что звучало наполовину раздраженно, наполовину весело.

Стол был накрыт подставками, столовым серебром, салфетками и свечами. Я не думала, что Эдди относится к тому типу парней, у которых есть тканевые салфетки или свечи, и начала задумываться о «жалостливой» части ужина его мамы. Я все больше задавалась вопросом: походила ли мама Эдди на мою маму.

Мы сели, и Эдди не стал зажигать свечи.

Я начала нервничать, гадая, о чем мы будем говорить.

Мне не стоило беспокоиться. Эдди не устроил допроса, просто задавал обычные вопросы, и я немного рассказала ему о Лотти, но, в основном, о маме.

Я тоже спрашивала и узнала, что Эдди купил этот дом в плачевном состоянии около трех лет назад и потихоньку ремонтировал его. У него было три сестры и два брата, он был средним из братьев, его отец умер от сердечного приступа чуть больше года назад. Семья была близка, все они по-прежнему жили в Денвере, и потеря отца стала для них ударом. Я также выяснила, что он знал Ли с третьего класса, и через него познакомился с Инди, Хэнком и Элли.

Затем ужин закончился, и я осознала, что меня убаюкало ложное чувство безопасности.

Боже милостивый, чем же нам теперь заняться?

Мне не хотелось думать о том, чем мы могли бы заняться, поэтому вскочила и собрала тарелки со стола.

— Я помою посуду, — объявила я, решив, что это хороший план. Затем поспешила на кухню.

Я мыла тарелки, когда услышала, как Эдди вошел следом за мной.

— Оставь, — сказал он мне в спину.

Я не обернулась.

— Все нормально, посуды не так уж много. Я закончу с ней и заверну оставшуюся еду. — И все, что угодно, лишь бы избегать его, пока мы в его доме. Я не погнушалась бы даже уборкой его ванной, если бы пришлось.

Эдди подошел ко мне сзади, прижал бедрами к раковине, одной рукой обхватил меня за талию, а другой отвел мои волосы с шеи. Затем его губы оказались там, где раньше были мои волосы.

— Оставь, — повторил он мне в шею голосом, который ясно говорил, что его слова не были предложением.

Я задрожала всем телом, и эта дрожь отдалась между ног.

Его губы двинулись вверх по моей шее за ухо.

Затем раздался звонок в дверь.

Его рука напряглась, а губы замерли на месте.

— Господи Иисусе, — пробормотал он, и хотя я не могла его видеть, почти уверена, что он пробормотал это сквозь стиснутые зубы.

Эдди вышел из кухни.

Я сполоснула посуду, загрузила ее в посудомоечную машину и услышала, как зазвонил мой мобильный. Я вытерла руки кухонным полотенцем, и схватила сумочку на последнем звонке. Я посмотрела на экран, боясь, что это мама, но звонила Инди.

Я услышала голоса, говорящие по-испански, поэтому положила телефон на стойку, решив написать Инди позже, и вышла в другую комнату. Эдди стоял перед миниатюрной мексиканкой с блестящими черными волосами и почти идеально круглым телом. Она держала маленькую коробочку с выпечкой, в которые упаковывают праздничные торты.

Женщина повернулась ко мне и оглядела с ног до головы. Затем ее лицо расплылось в улыбке.

— Здравствуйте, — сказала я.

Она подошла ко мне.

— Привет. Я Бланка, мама Эдди.

Э-э… ого.

Вот это неожиданность.

Я взглянула на Эдди, тот упер руки в бедра, откинул голову назад и смотрел в потолок. Не самая счастливая поза. По какой-то причине (вероятно, из-за остаточной истерии) я нашла это забавным.

Я улыбнулась Бланке.

— Я Джет, — представилась я ей.

Затем входная дверь открылась, и вошли две женщины и мужчина. Нетрудно заметить, что они родственники Эдди. Одна из женщин была высокой, как и мужчина, другая — миниатюрной, как Бланка. Все они были потрясающе хороши собой, совсем как Эдди.

Они все посмотрели на меня.

Эдди пристально посмотрел на них, затем опустил голову, провел рукой по волосам и пробормотал слова на испанском и английском, ни одно из них не было приятным.

Я посмотрела на вновь прибывших.

— Привет, — сказала я им.

Прозвучало коллективное приветствие, быстрые взмахи рук, и много-много белозубых улыбок на фоне смуглой кожи.

— Это мои дети, Карлос, Роза и Елена, — сообщила Бланка (Елена была той, что пониже).

— Я Джет, — повторила я, все еще улыбаясь и начиная думать, что все это очень забавно.

— У нас что, встреча выпускников? — спросил Эдди.

Карлос рассмеялся. Роза и Елена посмотрели друг на друга и усмехнулись. Бланка смерила Эдди убийственным взглядом и выпалила в него очередью испанских слов. Затем повернулась ко мне, снова расплываясь в улыбке.