— Я быстро, догоню…

Но этому не суждено было сбыться. Никита рассчитывал догнать очень быстро, но сначала он дошёл до развилки, свернул на право, а потом тропка привела к деревне.

«Ну и куда теперь?» — подумал он.

У крайнего дома, на завалинке, сидел дедуля «ровесник последнего царя — батюшки» и грелся на солнышке.

— Дедуль, куда наши ребята пошли, а??

— А? Да ты не нашенский! Ты чей будешь-то, откель такой, а?

«Повезло, — подумал Никита. — Дедушка воспринимает слова, как дореволюционный телеграфный аппарат!»

— Из Покровска я, дедушка, из Покровска!

— Откель? Это где?

— Из Покровска, 43 километра и — МОСКВА!!! — почти кричал Никита…

— А! Москвич! Значит, соседом будешь!

— Москвич, дедушка, москвич. — «Фольксваген с Мерседесом!» — мысленно произнёс Никитка.

— Да, долго ты добирался. Да и путь не близкий.

— ДЕДУШКА, ГДЕ ЗДЕСЬ У ВАС НАХОДИТСЯ КАПИЩЕ?

— А он тебя, видать, встречать поехал. В Барановичи. В райцентр.

— КУДА? — не въехал Никита.

— В Барановичи.

«Ага, я за 10 минут на своих двоих до Белоруссии добрался. Шиза косит наши ряды, а ряды всё гуще и плотнее».

— КТО ПОЕХАЛ??

— Кто-кто, вот не понятливый! Дед твой, Иван Каплич! — старичок уже начал выходить из себя, разговаривая с этим непонятливым мальчишкой.

— КАПЛИЧ?

— Тебя-то Никитой кличут?

— Да, Никита.

— Ну, вот я и говорю — сосед! Ох, малый, уморил ты меня совсем. Иди вон в ту хату, что рядышком с моей стоит, там тебя Васильевна ждёт-дожидается.

Никита пошёл, но не к дому, а дальше по тропинке. Тропинка привела к грунтовке, грунтовка к бетонке с указателем, направленным туда, откуда он пришёл: «с. Ямично -2,5 км». Чуть выше располагались ещё две стрелки, указывающие в разные стороны: «г. Барановичи — 28 км» и «г. Ивацевичи -22 км». Под этим столбом Никита и сел…

— Эй, малец, тебе куда? — рядом с мальчишкой затормозила полуторка, груженная досками, приоткрыв дверцу, из кабины приветливо улыбался шофёр.

Вид остановившейся рядом с ним довоенной машины окончательно запутал Никиту.

— Теперь не знаю… — честно признался он.

— Ну, как знаешь, а то подброшу…

— Это Белоруссия? — решил попытать счастья и всё же разобраться во всём Никита.

— Белоруссия.

— Сейчас 14 часов 27 минут?

— Да, где-то так, — согласился шофёр, посмотрев на солнце.

— 5 июня?

— С утра было пятое.

— Год 20…?

— 5030!

— Нет, серьёзно! — взмолился, чуть не плача Никита.

— Я с ним серьёзно, а он шутки шутить! 41! 1941! Что, сам не знаешь, что ли? — шофёр хлопнул дверцей и уехал, оставив Никиту на обочине дороги в состоянии нокаута. Слёзы из глаз потекли сами собой.

— Ой, дитятко, заплутал! Не плачь! — К Никитке подошла какая-то бабушка и стала передником вытирать ему лицо. Не плачь, вон какой уже хлопец! Что ж ты Ермолаича не послушал, в хату не зашёл? Ушёл куда-то, а, Никита?

Только теперь Никита понял, что эта бабушка и есть Васильевна.

Всё наладилось само собой. Капличи особо Никиту не донимали расспросами, тем более, что внучок заплутал и перепугался (как считали дед Иван и баба Катя). Оказалось, что Никита очень похож на их сына в детстве и на настоящего внука, который должен был приехать в гости из Москвы: невысокий, жилистый, русоволосый, с любознательными глазами на скуластом лице и немного лопоухий («За уши оттянули, когда с днём рождения поздравляли» — объяснял Никита).

И всё же дед был очень удивлён и огорчён поведением внука: соседские мальчишки звали Никитку купаться, а тот ответил, что не умеет плавать, и боится воды; звали в ночное — коней пасти, а внук ответил, что у него на коней какая-то «аблергия». Сеню, что через дом живёт, извалял в грязи, за то, что дразнил «Никитяй — Хиляй», да ещё досталось двоим парнишкам, пытавшимся помочь Сеньке выбраться из грязи. Все трое были известными на улице драчунами и не чахлыми ребятами, но после этого случая ближе, чем на расстояние вытянутой руки, к Никитке не подходили.

Парни постарше смеялись над Сенькой и его компанией:

— Что, Сенька, москвич такой маленький и худенький попался, что втроём в него кулаками попасть не смогли?

— Ага, попади в него! — отвечал Сенька. — Вёрткий, как бесёнок, а толкается, как кабан! А еще он дерется не по правилам, цепляется за одежду и подножки ставит!

Дед Иван чуть-чуть был горд внуком, хотя и не показывал вида. Зато Никита очень любил ходить в лес за грибами (любимый внук упросил показать окрестные леса, овраги и болота на следующий день после приезда). Пришлось деду показывать и речку Мышанку, и речку Шару, и Выгонощанское озеро (слава богу, Погоню — болото не упросил показать). Стоило ему показать место один раз, как оно становилось внуку знакомым.