В общем, попытка побега не имела смысла. Оставалось покориться судьбе и добровольно идти на заклание. В теремок радости, так в теремок радости. Возможно, стоило послушать Костю, и покинуть Цитадель еще днем, но теперь уже поздно было кусать локтевые суставы.

Гвардеец повел их не по главным улицам, широким и хорошо освещенным фонарями, где, несмотря на поздний час, до сих пор шатались подвыпившие гуляки — посетители питейных заведений. Их путь пролег по самым темным и безлюдным закоулкам, словно они были преступниками, затевающими какое-то злодеяние. Ни Павел, ни Костя не спрашивали, куда их ведут. Оба и так догадывались, где завершится их ночная прогулка. А потому оба сильно удивились, когда гвардеец доставил их не к парадному входу в теремок радости, а к дверям какого-то невзрачного домика. Боец остановился, поднял руку и постучал в дверь. Спустя какое-то время та приоткрылась, и в щели, сквозь которую наружу хлынул красноватый свет керосинки, появилась физиономия еще одного гвардейца. Тот быстро осмотрел всех троих, после чего распахнул дверь шире, предлагая входить. Павел и Костя проследовали внутрь, их сопровождающий вошел последним, прикрыл за собой дверь и задвинул массивный деревянный засов.

Домик был крошечный, состоящий из одного помещения. Строение явно не было жилым. Вдоль стен стояли деревянные ящики, металлические бочки, штабелями лежали набитые чем-то мешки. В центре помещения высился стол, а за тем столом кто-то сидел. Расположился он так, что оставался в тени — свет керосинки на него не падал.

Гвардейцы встали у входной двери. Один из них сделал Павлу знак подойти к столу. Тот так и поступил. Друг Костя проследовал вместе с ним.

Когда они остановились напротив стола, человек, сидящий за ним на стуле, подался вперед, и вынырнул из скрывающей его тени. Приятели вздрогнули от неожиданности. Перед ними предстал сам князь.

— Вечер добрый, — произнес Цент.

Павел и Костя ответили на приветствие. Оба не понимали, что происходит, и все это здорово пугало их. С одной стороны, конечно, обнадеживало, что их не доставили в теремок радости, но с другой стороны оба ясно осознавали, что они еще могут оказаться в пыточном заведении.

Заметив, что гости напуганы, князь добродушно произнес:

— Да не бойтесь вы. Все нормально. Вот, присаживайтесь.

И указал на скамью, что стояла справа от стола. Павел и Костя устроились на ней, со страхом и любопытством взирая на огромную и свирепую фигуру лидера нации.

— Вот что, ребята, — заговорил Цент, — я мужик простой, а потому привык приступать к делу без предварительных ласк. Вы, как я понял, жаждете хорошей жизни. Это я одобряю. Физический труд — удел лохов. Крутой пацан стремится минимизировать трудозатраты и нарастить капитал.

— Да нет, мы не в том смысле, — быстро заговорил Павел. — Мы не против работы. Просто….

— Просто работа работе рознь, — с усмешкой произнес Цент. — Да ладно, мы сейчас в неофициальной обстановке, можете говорить прямо. Все я понимаю. Раствор месить да картошку копать, это не предел мечтаний. Если бы мне выпала такая горькая доля, я бы, вот вам крест, на себя бы руки наложил. Лучше умереть праздно, чем жить пахарем. Так что все я понимаю. Ну, куда хотите? В поисковики? В гвардию? Может, есть иные предпочтения?

— В поисковики, — выпалил Костя, который, похоже, наивно решил, что добрый князь прямо сейчас его на новую должность и назначит. Вот просто так, по причине душевной широты и неуемной щедрости.

А вот Павла охватили тревожные предчувствия. Что-то тут было не так. Заодно вспомнилось предупреждение прыщавого мужчинки, который заклинал их ни в коем случае не связываться с князем. Мужчинка как в воду глядел. Или он что-то знал. Что-то очень важное, о чем постеснялся рассказать.

— В поисковики, значит, — кивнул князь. — Ну, это дело хорошее. Поисковик — занятие почетное. И хлебное. Риск, правда, тоже есть, но кто не рискует, тот лох.

— Мы риска не боимся, — заверил князя Костя, и опять сделал это за них двоих. Павел неодобрительно покосился на товарища, как бы пытаясь ему намекнуть, что не уполномочивал того говорить и от своего имени тоже.

— А вот это хорошо, — одобрил Цент. — Это хорошо, что не боитесь. Потому как, ребята, Андрюха вам ведь правду сказал — нет сейчас свободных мест в поисковых группах, и неизвестно, когда они появятся. Я бы мог, конечно, своей княжеской волей вас туда назначить, но вот просто так, без причины, это ведь неправильно. Братва не поймет. Понимаете, к чему я клоню?

Павел понимал. Князь чего-то хотел от них. Чего-то такого, в награду за что они получат долгожданное повышение. И интуиция подсказывала Павлу, что дело это не будет ни легким, ни безопасным.

— Нужно пройти какое-то испытание? — попытался угадать Костя.

Князь откинулся на спинку стула и сложил на широкой груди свои могучие руки.

— Можно и так сказать, — согласился он. — Да, это испытание. Даже, пожалуй, не испытание, а важное задание. Очень важное. Чрезвычайно важное.

Павел и Костя внимательно уставились на князя, ожидая подробностей. Тот вновь заговорил. Говорил негромко, будто опасался, что кто-то снаружи дома может услышать его слова.

— В общем, дело такое, — почти прошептал он. — Есть один предмет. Там, снаружи. Предмет, представляющий чрезвычайную ценность. От этого предмета, не побоюсь этого слова, зависит многое.

— Судьба человечества? — вздрогнув, предположил Костя.

— Ну, не совсем, — ответил князь.

— Тогда судьба колонии?