МАМА — Понятия не имею… Сколько у тебя есть?

ПАПА /достает бумажник/ — Посмотрим… И взбрело же тебе в голову назвать ее Урсулой!

МАМА — При чем тут я? Так захотела твоя матушка! Если бы послушались меня, у нас бы была Эглантина! /Папа и мама постепенно отходят в глубь сцены, продолжая спорить/.

ТЕЛЕТЕТЯ /Урсуле/ — Ну что? Довольна?

УРСУЛА — Еще бы! Большое спасибо!

ТЕЛЕТЕТЯ — Ты на меня больше не сердишься?

УРСУЛА — Ни капельки.

ТЕЛЕТЕТЯ — А поцеловать меня не хочешь?

УРСУЛА — С удовольствием! Думаю, папа с мамой — тоже…

ТЕЛЕТЕТЯ — Им не до нас — деньги считают.

УРСУЛА — А я с радостью /целует Телететю/.

ТЕЛЕТЕТЯ — Что ж, дорогие телезрители, на прощанье давайте все вместе споем. Подпевайте /поет/:

Теперь хором еще разок. /Все четверо, и зрители вместе с ними — почему бы и нет? — поют/:

ГОСПОДИН ОБЖИРАЛЬ И ЕГО ДУША

Пьеса для четырех участников

По мотивам старинной французской сказки

САТАНА, потом ЧЕРТ

САТАНА /восседает в кресле, шея у него обмотана теплым шарфом/ — Эй! Черти! Кто-нибудь! Ко мне! Скорей! Скорей! /Ждет/ — Никого! Ни души! Ну, знаете ли! Я, Сатана, Главный дьявол ада, кричу, надрываюсь, и все без толку! А у меня ведь горло болит!.. Кхе! Кхе-е-е! За что мне все это! И что я только в аду не делал, чтобы выдержать такие испытания? Черт бы вас всех побрал, ленивые твари! Ах, черти, черти! Дьявольское отродье! Ну до чего ленивы! Нет управы на грубиянов, неслухов, надувал и гурманов! Лишь бы им… О! А это мысль! Ну, черти, держись! /Он подражает звонку колокольчика/ — Динь-длинь! Динь-длинь! Лопать дают!

ЧЕРТ /входя/ — Бегу! Спешу! Уже тут! А где же мой супчик?

САТАНА — Так я и думал! А лопать-то и нечего, голубчик!

ЧЕРТ — Черт побери /Собирается уйти/.

САТАНА — Куда же ты?

ЧЕРТ — А вам-то что?

САТАНА — Совсем ты, брат, зарвался! Приказываю — стой! Кто здесь в аду, начальник?!

ЧЕРТ — Раскипятился, что твой чайник… Ну, чего вам?

САТАНА — Горло болит!

ЧЕРТ — Однако у вас и вид! Но я-то тут при чем, учитель?

САТАНА — Спасибо за внимание, мучитель! Люцифер где сейчас?

ЧЕРТ — Гитлера обжаривает.

САТАНА — Отлично! А Мефистофель?

ЧЕРТ — Сталина обваривает.

САТАНА — Что ж, не станем его отвлекать! Ну, а Вельзевул?

ЧЕРТ — Вельзевул? Он кипятит, кипятит…

САТАНА — Все понял! В общем, дело на месте не стоит!

ЧЕРТ — Да, стряпни хватает… Кандидатов на жарку и варку не убывает!

САТАНА — Ну и прекрасно! А ты? Что делаешь ты, я не знаю!

ЧЕРТ — Я? Я в отпуске! Отдыхаю!

САТАНА — Отдыхаешь, значит? И надолго твой отпуск, как считаешь?

ЧЕРТ — Э-э-э… Боюсь, что нет!

САТАНА — Молодец! Правильный ответ! У меня есть для тебя дело!

ЧЕРТ — Я, видите ли, страшно ленив!

САТАНА — Знаю! Лень твоя мне вот как надоела!

ЧЕРТ — И недотепа к тому же…

САТАНА — Ну и что? Подумаешь!

ЧЕРТ — Думать тоже не умею — глуп! Ужасно глуп! И трушу!

САТАНА — Велика важность! Может, ты меня, наконец, выслушаешь?!

ЧЕРТ — Да я же еще глух, как тетерев!

САТАНА /в сторону/ — Ох, обманщик! Ну, погоди! /Громко/ — Раз он глух, Пусть хорошенько парком подышит! Столкну-ка его быстренько в большой котел!

ЧЕРТ — Расслышал! Расслышал!

САТАНА — Я так и думал… Ну, так слушай дальше: отправляйся на землю и отыщи мне там душу, свеженькую, тепленькую душу для моего больного горлышка.

ЧЕРТ — Больного горлышка?

САТАНА — Ну да, глупый чертушка! Когда меня горло донимает — а такое со мной часто бывает, — мне нужно проглотить душу, душу свежего покойничка, и я тотчас выздоравливаю.