Да, эта электронная люлька-качалка просто находка. Наш привыкший к рукам сын иногда дает родителям отдых, если поместить его в эту штуку. Я тоже такую купил и она стоит у нас с Мишей в гостиной.

– Привет, малой, – подходя к сыну, целую его в макушку. Он тут же радостно дрыгает ножками и не удержавшись, я беру его на руки, прижимая к груди. – Что это на нем?

Я с любопытством рассматриваю слип, на передней части которого красуется фотоколлаж из совместных фото малыша с Варей. Ничего не скажешь, оригинально.

– Подарок от крестной, – улыбается Фима, садясь на кресло и поджимая ноги, из-за чего ее шорты задираются до самой задницы.

Я тут же теряю нить разговора, уставившись на маленький кусочек черного кружева, выглядывающий из-за шелковистой ткани свободных шорт. Я видел ее в купальнике, казалось бы, этот крошечный намек на женские трусики не должен меня так взбудоражить, но я слишком взвинчен в последнее время.

– Можешь принести что-нибудь попить? – прошу охрипшим голосом, переводя взгляд на сына. – В горле пересохло.

– Конечно, – уходит она, позволяя мне выдохнуть с облегчением.

Дальнейшее наше общение проходит для меня, словно пытка. Я виню в этом ту поездку. Мы пересекли черту и теперь мне сложно вернуться к тому, что было. Я не могу перестать представлять, каково было бы раздеть ее при свете. Я все еще помню вкус ее кожи и запах Серафимы не стал менее аппетитным с того раза, ударяя по мне каждый раз, когда она приближается ближе, чем на метр.

– В субботу мы все вместе идем в клуб, – заявляет в какой-то момент Фима. – Даже Варя согласилась прийти, и Миша будет с Сегой. Я так взволнована! С рождением Ники я словно перевернула ту страницу своей жизни, когда была молодой и беззаботной. Не то, чтобы я сильно скучаю по сумасшедшим ночам с друзьями, это все же надоедает со временем, но иногда ностальгия берет. Твоя мама дико обиделась, что я оставила Никиту с ночевкой у мамы, и затребовала свою очередь, но я пока не готова снова к такому опыту, так что они с твоим отцом побудут с ним здесь до полуночи, а потом переночуют в городской квартире. Мы уже обо всем договорились.

Я скептически хмыкаю, но ничего не говорю. Не хочу расстраивать людей, которые заботятся обо мне, отказом, потому что прекрасно понимаю, к чему это все затеяно. В воскресенье мы с Ксюшей должны были пожениться. Скорее всего, после того, как брат и друзья будут отвлекать меня в субботу, в воскресенье мама заявится с утра, чтобы «проведать» своих мальчиков и целый день будет готовить, заставляя нас с Мишей помогать. Все, лишь бы я не думал о своей несостоявшейся свадьбе в эти выходные. Не то, чтобы я в этом нуждаюсь, но раз они так напряглись, то зачем их разочаровывать?

– Клуб так клуб, – соглашаюсь, кладя уже крепко уснувшего на моих руках сына обратно в люльку. – Мне пора, я дико устал сегодня.

– Ладно, – встает Фима, чтобы проводить меня.

В коридоре, обувшись, я махаю ей рукой на прощание, чтобы она не вздумала целовать меня в щеку по привычке, и быстро выхожу за дверь. Может, этот поход в клуб станет шансом найти кого-нибудь, кто не прочь просто хорошо провести время, и привести, наконец, свою голову в порядок.

***

– Мне нужно купить такое же платье, – заявляет Варя, когда я снимаю неоновый бомбер оверсайз, рассматривая меня с ног до головы. – Оно шикарно, Фима!

– Спасибо, – кокетливо кручусь я. – Я пришлю тебе ссылку.

Это то, что мне нравится в нашей дружбе – отсутствие обычного для женщин духа соперничества. Мы с Варей никогда не против купить одинаковую вещь, если она нам сильно понравилась. А мое сегодняшнее платье и правда просто восхитительно. Оно короткое и расклешенное, из красиво облегающей тело черной шелковистой ткани, с довольно низким вырезом на груди, который поддерживается только очень тонкими бретельками-ниточками на плечах. Я подобрала к нему высокие ботинки на толстой подошве и бомбер унисекс, так как на улице поздняя осень и холод кусает за все места, но ради одного вечера можно и потерпеть. Зато я чувствую себя очень красивой и уверенной в себе.

– Спасибо, роднуль! Подожди секундочку, мне только губы накрасить и все, – говорит Варя, уносясь в свою спальню.

Мы договорились, что я заеду за ней и мы вместе поедем в клуб, а вот уехать она планирует уже со своим новым парнем, с которым решила сегодня провести первую ночь вместе. Мне уже не терпится с ним познакомиться, потому что, судя по эмоциям обычно серьезной Вари, она в него уже почти влюбилась.

Она быстро заканчивает со сборами и мы выезжаем, уже на месте понимая, что все уже собрались и мы последние. Не хватает только ее парня, который написал, что задержится на полчаса.

– Он вроде не выглядит несчастным, – говорит мне Варя, указывая на улыбающегося Пашу. – Может, забыл про знаменательную дату?

– Спрашивать не будем, – шутливо шикаю на нее я.

Когда мы подходим к столику в вип-зоне, который занимают наши друзья, Паша начинает еще шире улыбаться, а потом бросает на меня оценивающий взгляд, задержавшись на груди подольше, отчего я покрываюсь мурашками, наверное, с головы до ног. Все тут же принимаются здороваться и обниматься, и в итоге я каким-то образом оказываюсь зажата за столиком между Пашей и женой Сеги Полиной. Варя же вынуждена сесть рядом с Мишей с краю, и увидев, как презрительно скривился ее рот от чего-то, что он сказал ей на ухо, я едва сдерживаю желание встать и поменяться с ней местами. Потому что не хочу, чтобы Миша флиртовал с ней и испортил настроение. Я знаю свою подругу, она не любит навязчивых парней, а Миша как раз тот тип, который слово «нет» считает неким вызовом.