Лоилия вскрикнула от восторга.

— Я люблю тебя не только потому, что ты красив и великолепен, но и потому, что ты самый умный человек в мире… и в то же время самый добрый и самый… чуткий и понимающий.

Он был тронут искренностью ее слов.

Она утверждала то, во что действительно верила, и он целовал ее до тех пор, пока вагон, казалось, не начал вращаться вокруг них.

Опять они очутились в их собственном мире…

В этом мире не было ничего, кроме любви и ослепительного света, исходившего от них.

Лоилия не была ошеломлена огромными размерами дома лорда Брэйдона.

Не смутила ее и армия слуг, обрадованных их прибытием.

Будучи извещен об их женитьбе, дворецкий произнес небольшую речь, приветствуя Лоилию и желая молодым счастья и всяческих благ.

Поскольку Лоилия могла читать в мыслях, она знала, что слуги не относились к лорду Брэйдону как к господину, внушающему благоговейный страх.

Старшие помнили его еще маленьким мальчиком; он рос у них на глазах, и они любили его как собственного сына.

Он пожал всем руки.

Затем повел ее вверх по лестнице, и она вопросительно взглянула на него.

— Мы оба устали после долгой дороги, — сказал он, — поэтому я распорядился, чтобы нам не мешали сегодняшний вечер провести неформально.

Он обнял ее за плечи и, пока они шли по коридору, докладывал:

— Я заказал обед в твой будуар, и все, что тебе придется сделать, это — принять ванну и надеть халат, который, я уверен, Уоткинс уже приобрел для тебя.

— Я думаю, — засмеялась Лоилия, — со временем смогу сама выбирать себе одежду, но чувствую, что Уоткинс будет делать это намного лучше, чем я!

— Я дам тебе самое великолепное приданое, какое когда-либо доставалось невесте, — сказал лорд Брэйдон, — но тебе придется подождать, моя прекрасная, до приезда в Лондон. — Он улыбнулся. — А пока Уоткинс обеспечит тебя всем необходимым.

Так как он провел много времени в Фолкстоуне этим утром, думаю, он нашел уже кое-что для тебя.

Лоилия вновь рассмеялась.

Наверняка ничего подобного не происходило ни с одной из невест.

Она не удивилась, когда, приняв ванну с розовой водой, обнаружила приготовленную для нее ночную рубашку, украшенную кружевными вставками; рядом лежал халат, подобранный ей в тон и расшитый нежными розовыми цветами.

— Где Уоткинс мог найти такие очаровательные и прекрасно выполненные вещи? — спросила она экономку, помогавшую ей.

— Мистер Уоткинс говорил мне, миледи, что более всех в шитье и вышивании искусны монахини, поэтому он купил белье, которое вы носите, в монастыре во Франции.

Это очень позабавило Лоилию и было настолько фантастично, что казалось продолжением сочиненной ею волшебной сказки.

Сказка эта продолжалась наяву, когда она вошла в будуар рядом с ее спальней и увидела там своего мужа, ожидавшего ее.

На нем был длинный халат, богато расшитый широкой тесьмой наподобие галунов.

Казалось, он одет в военную форму, а она в своем халатике выглядела слишком «неформально», как сказал лорд Брэйдон.

Однако, привыкнув не обращать внимания на свою внешность, она вскоре избавилась от смущения.

Стол в центре комнаты был украшен золотыми изделиями и освещался золотым канделябром. Посередине стоял букет орхидей.

— Мы будем обслуживать себя сами, — сказал лорд Брэйдон, — или, вернее, я буду прислуживать тебе, моя дорогая. Я не хотел, чтобы нам мешали слуги, лучше представим себе, что в доме, кроме нас, нет никого.

Лоилия подумала, что лишь он способен представить это.

Но прежде, чем она успела хоть что-то сказать, он поцеловал ее и налил в бокалы шампанское.

— Тост, моя драгоценность! За нас и нашу вечную любовь!

— Это — то, о чем я… молюсь!

— Так и будет — Лорд Брэйдон вновь поцеловал ее.

Она не помнила, что ела и пила.

Все казалось волшебным в этой сказке; а когда обед закончился, лорд Брэйдон повел ее обратно в ту прекрасную комнату, где она раздевалась.

Шторы там были уже задернуты.

Лишь две свечи горели у огромной позолоченной кровати с пологом из купидонов, держащих гирлянды роз.

Лоилия думала, что лорд Брэйдон поведет ее к ней.

Но он подошел к окну и раздвинул занавеси.

Пуна поднималась над деревьями парка.

Уже высыпали звезды, сияя на небе подобно бриллиантам и отражаясь в озере огненными блестками.

Пуна разливала серебро по листьям деревьев; от них на землю ложились тени, темные и таинственные.

Лорд Брэйдон обнял Лоилию, и она сказала: