Шрифт:
Антея хотела было возразить, что Квинз Ху больше не его дом, но решила, что это слишком жестоко.
Она просто поцеловала брата в щеку со словами:
— Не волнуйся, Гарри, все будет в порядке. Я уверена, Иглзкпиф останется доволен моим исполнением, но не обратит внимания на какую-то пианистку.
— Да, вероятно, так оно и будет, — согласился Гарри.
Но в его голосе Антея расслышала нотки прежнего беспокойства.
Для нее же предстоящее событие было настоящим приключением на фоне ее тихого и размеренного существования.
Глава 2
Маркиз выехал из Лондона в скверном настроении.
Больше всего на свете он ненавидел, когда рушились его планы.
Ему пришлось изрядно потрудиться для организации этого загородного приема.
Первым делом следовало устроить так, чтобы в субботнем балете в «Ковент-Гарден» роль Лотти оказалась незначительной и ее можно было передать дублерше.
Это не составляло большого труда, как казалось на первый взгляд, поскольку Иглзклиф финансировал большую часть представлений «Ковент-Гарден»и ни у кого в театре не возникало желания перечить уважаемому покровителю.
Поэтому Потти действительно получила очень маленькую роль, тем более что главная партия была мужская.
Затем маркиз пригласил гостей, отбирая их с теми же тщательностью и вниманием, с какими брался за любое дело.
Все приглашенные были его закадычными друзьями, соперниками на скачках и сподвижниками на осенних охотничьих выездах.
Пятеро являлись членами того же охотничьего клана, что и маркиз, и каждую зиму какое-то время гостили в его охотничьем домике в Лестершире.
Что касается дам, то маркиз последовал совету Лотти и пригласил трех юных балерин «Ковент-Гарден», недавно приехавших из Франции и великолепно исполнявших «пластические позы».
Этот новый вид искусства стал весьма популярен в Париже.
Маркиз не сомневался: если их представление будет хоть как-то напоминать то, что он недавно видел в «веселом городе», его друзья испытают настоящее потрясение.
Таким образом, Иглзклиф ради своего приема лишал «Ковент-Гарден» сразу нескольких актрис.
Пользуясь своим авторитетом, он сумел их всех освободить от субботнего выступления.
Остальных дам приглашали его друзья, причем некоторые пары были в таких же отношениях, что и Лотти с маркизом.
Конечно, дом Лотти был просторнее и экстравагантнее многих иных домов, а экипаж и великолепные лошади, которых дарил ей маркиз, могли затмить конюшню любой дамы в Лондоне.
Подъезжая в своем фаэтоне к Челси, маркиз радовался своему умению ладить с женщинами.
В то же время он предвкушал ночь с Лотти в Квинз Ху без такого досадного неудобства, как необходимость вставать на рассвете и поспешно отправляться в свой дом на Беркли-сквер.
В сердечных делах маркиза раздражало только одно: ему приходилось исчезать задолго до появления какой-нибудь болтливой горничной, чьи сплетни в конце концов могли достичь ушей хозяина.
— Я устал. — признался однажды маркиз некой чаровнице, столь прекрасной, что почти вся ночь их неутолимой страсти промелькнула как одно мгновение.
— Знаю, милый, — ответила она. — Однако, хотя после твоих щедрых чаевых ночной лакей будет глух и нем, остальным я доверять не могу. Мне кажется, эта несносная проныра, камеристка моей свекрови, постоянно ищет повод скомпрометировать меня.
И маркиз безропотно встал с теплой, удобной постели, чтобы одеться.
Это он прекрасно умеп делать без помощи спуги.
Затем он вышел на холодную ночную улицу, где его дожидался закрытый экипаж с зевающим кучером и сонным лакеем…
«Сегодня, — сказал себе Иглзклиф. — я проведу ночь, не глядя на часы».
С этими мыслями он направил коней на красивую аллею перед королевской больницей, выстроенной Карлом Вторым.
Деревья, окаймлявшие аллею, радовали глаз нежной зеленью только что распустившейся листвы; окна домов весело сверкали под майским солнцем.
Маркиз немало сил потратил на собственное комфортное обустройство, прежде чем поселил Потти Верной в дом, купленный им год назад для прежней дамы сердца.
Он позволил Потти самой выбрать отделку своей спальни, хоть и считал, что у нее дурной вкус.
Зато он оборудовал по своему разумению роскошную ванную комнату, которая неизменно вызывала возгласы изумления и восхищения у всех, кому Потти ее демонстрировала.
А Гарри был в шоке, когда Иглзклиф велел ему в Квинз Ху переделать в ванные комнаты все пять туалетных ниш, смежных с парадными спальнями.
— Ванные комнаты, милорд? — переспросил Гарри, не веря своим ушам.
Позже, оценив удобство и эстетику нововведения, он объявил сестре, что и в Дауэр-Хаусе будет ванная.