— По твоему описанию герцогиня выглядит, как змея.

— Для сравнения подойдет любое чудовище, — сказал Чарли, — но имей в виду, в молодости, по отзывам многих, она была очень красива.

— Значит, мне следует подготовить мои лучшие комплименты, — заключил маркиз, — и, серьезно, Чарли, соседи должны дружить. Я считаю большой ошибкой войну между двумя соседствующими землевладельцами.

— Я тоже так считаю, — согласился Чарли. — Такого же мнения придерживался и мой отец.

Он помолчал и добавил шутливо:

— Знаешь, Мервин, я начинаю думать, что ты стареешь!

Где тот безрассудный офицер, всегда готовый прокрасться в тыл к врагу и внезапно напасть на него?

— Послушать тебя, так мы всегда действовали бесшабашно, — заметил маркиз. — Разве ты не помнишь, как мы обсуждали каждый шаг операции, все заранее планировали и побеждали с успехом только потому, что не полагались лишь на удачу.

— Ты прав, — согласился Чарли, — но теперь ты идешь прямо в руки врага, и у меня такое чувство, хоть я могу и ошибаться, что ты найдешь там осиное гнездо.

— В таком случае я отступлю перед лицом превосходящих сил противника! — засмеялся маркиз.

Преподобный Теофил Стэнтон поднялся из-за стола после завтрака и, аккуратно закрыв книгу, которую читал, стараясь запомнить то место, где остановился, пошел к двери.

Не успел он дойти до нее, как его окликнула племянница:

— Дядюшка Теофил, вы забыли вскрыть ваше письмо!

— Там наверняка какой-нибудь счет, — ответил дядя, у меня сейчас нет ни времени, ни денег для него.

Сказав это, он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь, а Аспазия взглянула через стол на своего брата-близнеца и рассмеялась.

— Как похоже на дядюшку Теофила. Он всегда старается избегать неприятностей.

— Он очень умный, — ответил Джером Стэнтон.

Все, кто близко знал юношу, называли его просто Джерри. Это был чрезвычайно привлекательный молодой человек, высокий, широкоплечий, со светлыми волосами и голубыми глазами.

Его широкий лоб не только свидетельствовал о ясном уме, но и придавал ему вид открытого и откровенного человека, благодаря чему люди быстро проникались доверием к нему.

— Ты такой же беззаботный, как и он! — пошутила Аспазия.

Хотя они были близнецами, девушка совершенно не походила на своего брата. Она была невысокой, изящной и очень хорошенькой, и — в отличие от брата, — волосы ее подобны пламени, почти красны, а глаза значительно темнее в своей синеве. Глядя на них вместе, трудно было предположить, что они родились в одно и то же время.

— Хочешь еще кофе? — спросила она.

— Нет, спасибо, — ответил ее брат. — Но ты, пожалуй, открой дядюшкино письмо и узнай худшее сразу. Я только надеюсь, что счет этот не на очень большую сумму.

Его сестра озабоченно взглянула на него:

— Ты опять на мели, Джерри?

— Конечно! — ответил он. — Ты не представляешь, как дорого учиться в Оксфорде.

— Ты знал, когда поступал туда, что тебе придется экономить на всем, поскольку деньги, которые нам оставила мама, почти кончились.

— Я знаю! Знаю! — воскликнул Джерри. — Но мои друзья намного богаче меня, и трудно не проявлять радушие в ответ на их гостеприимство.

Аспазия молчала.

Их дядя, с которым они жили, получал лишь скромное жалованье священника, а деньги, оставленные матушкой после ее смерти пять лет назад, были потрачены — как она сказала своему брату — на их образование, и в банке уже практически ничего не осталось.

Джерри знал положение дел так же хорошо, как и сестра, поэтому не было необходимости говорить что-то теперь. Аспазия протянула руку и взяла письмо.

К ее удивлению, письмо оказалось не похоже на счет, поскольку конверт, в котором оно находилось, был сделан из толстой белой пергаментной бумаги, очень дорогой. Аспазия долго глядела на него с изумлением, рассматривая с разных сторон.

Вдруг она испуганно вскрикнула.

— Что такое? — спросил Джерри.

— Это письмо от герцогини, — сказала она. — Смотри!

Вот ее герб на обратной стороне!

Брат и сестра недоуменно уставились друг на друга.

Наконец Аспазия еле слышно проговорила тревожным голосом:

— Что она может.., писать.., дяде Теофилу?

— Открой и посмотри, — сказал Джерри. — Хорошо, что он не заметил, от кого это письмо. Это расстроило бы его.

— Да, конечно, — согласилась Аспазия.

Она сидела, глядя как завороженная на письмо, будто страшась узнать его содержимое.

Затем она решилась и вскрыла конверт серебряным ножичком.