— А ты уверен, что успешное развитие требует именно высокой централизации? — спросил Яков Брюс, внимательно, даже слишком внимательно его выслушав.

— У высокой централизации есть свои недостатки. — кивнул Алексей. — Думаю, обсуждать их нет смысла. Они на слуху. И вариант какой-нибудь торговой республики с низкой концентрацией власти и большими правами на местах он действительно хорош. Гибкий, подвижный, адаптивный. Но есть один нюанс, который перечеркивает все. Точнее два. Первый — это защита. Чем больше у тебя денег и иных ресурсов, тем больше соседи хотят их у тебя отобрать. А для борьбы и войны ничего лучше единоначалия нет. Любая же республика — это бардак, в котором невозможно быстро собрать силы в кулак и действовать, не утопая в бюрократии и согласованиях. Это путь к поражению. Второй путь — это большие дела. Пирамиды Хеопса торговая республика бы не построила. Да и Римская Империя по-настоящему выплеснулась за пределы Италии ведомая Цезарем и его последователем.

— Многие считают золотым веком Римской державы классическую республику.

— Блаженные мечтатели. — фыркнул Алексей. — Знаешь, как развалился Рим? Сенаторы и аристократы тянули «одеяло» на себя. Тянули-тянули, тянули-тянули, да и порвали к чертовой бабушки. В восточной Римской Империи август сумел удержать власть и трансформировать ее в монархию. Из-за чего Византия продержалась на тысячу лет больше, став одной из самых долгоживущих держав в истории. Я не зря привел Смуту в пример. Тоже самое же творили. В итоге лишь небеса спасли Россию от гибели. Хотя заплатить нам пришлось непомерную цену… Чем скорее и ловчее мы избавимся от крепостного права и наведем порядок в налогах да сельском хозяйстве, тем быстрее держава обновится. Сам же понимаешь — недостаточно сбрить бороду и надеть парик. Надо вот тут изменится, — постучал Алексей себя по голове. — Да не царю и его окружению, а всей стране. Разруха не в нужниках. Разруха в головах. Там же и дремучесть обитает.

— Пожалуй возразить я тебе на это ничего не могу, — максимально благожелательно произнес Яков Брюс. — Я поговорю с отцом, как и обещал. И постараюсь донести до него всю опасность положения. Но сейчас я прибыл помочь тебе с монетной машинкой.

— Веришь? Руки опускаются что-то делать…

— Верю. Но сделать надо. Даже хотя бы для отмены крепостного права надо. Без должного количества монет ничего не выйдет.

— Разве что… — хмуро произнес Алексей.

Встал.

Подошел к столу.

Взял довольно пухлую папку.

Развязал завязки и подтолкнул ее к краю, где находился стул. А потом сделал приглашающий жест для Брюса.

— Я попытался сделать чертежи механизма. Прошу. Ознакомься. Вероятно, там полная дичь. Повторюсь, я не инженер. Но это набросок и от него удобнее будет отталкиваться.

Брюс молча подошел.

Сел.

И начал просматривать чертежи и эскизы.

— Очень непривычная манера чертить, — заметил он после десятка листов. — Кто тебя учил?

— Никто. — соврал Алексей. Ибо в школе у него было черчение. И кое-что он оттуда вспомнил. Да и потом на заводах много видел чертежей. — Это моя попытка в трех проекциях изобразить механизм.

— Занятно… занятно…

— Ты с такой не сталкивался?

— Никогда. И, признаться, то, что я вижу довольно удобно, хоть и не привычно. Как и разделение тобой общего чертежа механизма и его отдельных частей.

— Ну, хоть что-то от меня полезного… — все также крайне хмуро буркнул Алексей.

— Не говори так. Ты крайне полезен для царя. Просто… ты иногда говоришь такие вещи, к которым он не готов.

— И опасается бунта дворян… бла-бла-бла… я знаю. У него четыре полка хорошей пехоты. Плюс лейб-кирасиры. Он как гнилое яблоко раздавит любой дворянский бунт, если, конечно, его грамотно спровоцировать и не доводить до перитонита.

— До чего?

— До воспаления. А потом и прорыва гнойных масс в самый неподходящий момент.

— Ясно, — усмехнулся Яков. — А почему ты хочешь делать основу монетной машины из чугуна. Чем тебе дерево не нравится?

— Вибрации. Чеканка будет идти интенсивно. Быстрые движения массивных деталей. Если делать из дерева, то нужно сильно снижать нагрузку, просто чтобы станок не развалился. Плюс точность. Из-за вибраций всю машинку будет немало лихорадить. Чтобы это погасить я и хочу поставить ее на крепкое, устойчивое каменное основание. Сделав литую основу из чугуна и остальное — наборное, но тоже из чугуна, пусть и соединенное болтами. Чтобы все было жестко, прочно, массивно, выдерживая вибрации и импульсные нагрузки. Просто чтобы не развалиться. Про качество чеканки отдельная тема. Была бы моя воля я бы вообще всю раму отлил из чугуна. Целиком. С мощными, крепкими стойками.

— Это маловероятно. Слишком сложная форма.

— Поэтому я и хочу разделить ее на несколько частей. Отлить. И собрать на болтах, предварительно отполировав поверхности, чтобы подходили лучше…

Так, время от времени, отвлекаясь на философские и житейские темы, они просидели до вечера. Брюс остался в Воробьевском дворце. А наутро с чертежами выехал к Льву Кирилловичу. С тем, чтобы там отлить станины и крупные детали станков. Алексею же оставалось лишь подготовить площадку и водяными колесами… Ну или не водяными. Да хоть конный привод…