Чтобы хоть как-то отвлечься, пыталась вспомнить, что шептал мне любимый, но все ускользало, смазывалось, выставляя на первый план движения тел, стоны, запахи… и тот медленный елейный поцелуй в ванной.

Неопределенность убивала. Гипноз сотового никаких результатов не приносил. Тишина. И тут до меня дошло! Антипов может не знать мой номер телефона, ведь тогда, после его отъезда, мне сменили сим-карту. Стукнув себя по лбу, я с широкой улыбкой набрала Киру.

— Привет! — выдала звонко и жизнерадостно. — Нужна помощь.

— Привет, Маш, — прошипела в ответ подруга, явно стараясь не быть услышанной. — Ты не вовремя. Мы в аэропорту Антипова с Соболевой провожаем.

Я поморщилась от оглушительного звука разбившегося фарфора. Кукла Маша разлетелась на миллионы осколков. Не собрать. Не склеить. Запредельная боль. Невозможная. Скручивающая до рвотного спазма. С чего я взяла, что все изменилось? Откуда во мне появилась уверенность, что мой Леша вернулся? Может, измученное сознание пыталось дать передышку, бережно поглаживая нервную систему? Только зря. Теперь стало во сто крат хуже, чем раньше.

Не смогла ничего спросить, сказать. Сидела, сжав губы, и смотрела на отражение в мониторе, наблюдая, как разрастается дыра в моей груди и как я растворяюсь словно привидение.

— … Маш! Ты слышишь? — вырвала меня из омута растерянности Кира.

— Да…

— Круто, что они решили раньше свалить, правда?

— Да…

— Короче, все, мне пора. Позвоню как буду одна.

— Да…

В моей голове звучали короткие гудки законченной связи, как звук приборов на медицинских аппаратах, обеспечивающих жизнедеятельность. И я чувствовала себя не лучше, чем тот, кто к ним подключен.

Зачем он приходил? К чему говорил мне пустые слова? За что снова обошелся со мной так?

Я дура. Наивная, влюбленная, растоптанная.

Какое-то время жалела и ругала себя. Позволила слабость. Скулила и выла, катаясь по простыням, которые сохранили Лешин запах… А потом взяла красивую коробочку цвета глаз Антипова, написала на ней серебряной краской: «Прошлое», затолкала в нее все чувства и минувшую ночь… Спрятала. Очень глубоко.

— Ничего не было, — сказала твердо отражению в зеркале, с силой смахнув соленые дорожки на щеках. — Все приснилось. Очередной кошмар.

Время выплывать из густой тьмы и немилосердных игр разума.

Вечером, как и обещала, позвонила Золотарева, и мы проговорили больше двух часов. Преимущественно об их с Ромой отношениях и перспективах на будущее. Любили помечтать. О проведенной ночи с Лешей я ей ничего не рассказала. Думаю, так проще вычеркнуть ненужное из памяти.

— Маш, Антипов как приехал в универ первым делом…

— Стой, Кир, — убрала от себя трубку на пару секунд, а потом заговорила снова: — Пожалуйста, никогда больше, ни при каких обстоятельствах, не говори мне об этом человеке. Договорились?

— Я понимаю, — вздохнула подруга. — Даю слово.

С этого дня мы условились, что больше никогда не будем вспоминать о мажоре.

Понедельник выдался загруженным. Занятий выше крыши. Стас, паразит, снова ходил за мной, включив камеру на мобильном. Фыркать я устала, а потому оставалось только вздыхать и изредка показывать ему средний палец.

Нежданной радостью явилось небольшое перемирие с Ромой. Закончилась вторая пара. Звягинцев подошел с каменным лицом и сунул мне в руки бургер.

— Бледная как поганка, — отчетливое неодобрение чилось на его лице. — Ты вообще жрешь?!

— Вроде бы... — глядя на него, откусила кусок и жевала, не сдерживая улыбки. Папочка, блин.

Как и пару недель до этого Кира всех мучала вакансиями, ища поддержки в своем выборе для очередного отклика.

... В столовой все галдели. Кругом взрослые люди, а шум как в школе с малолетками.

— О, Маш, кажется, я нашла. Крупный холдинг набирает штат отдела маркетинга. Перспективная фирма. Пятнадцать лет, как бы, на рынке, — откуда в подруге столько упертости, непонятно.

— Отправь резюме во все подходящие фирмы. Кто ответит, тот твой герой, — отмахнулась я.

Правды ради я тоже хотела бы найти работу, но родители просили повременить. На нормальную должность в офисе при очном обучении не замахивалась, а официанткой ночами пахать мне никто не позволил бы. Строила планы после четвертого курса перевестись на заочное, но папа сказал, что припишет мне в паспорте вторую фамилию: «Идиотка».

— Мария, привет, — у нашего столика остановился Игорь.

— Привет, — изобразила я улыбку.