Через два часа я сидел у них в складе, упаковывая все закупленное. Два костюма, один для торжественных случаев, второй — летний из лёгкой светлой льняной ткани, который сразу одел на себя. Купил ещё одну пару брюк одну для лета, вторую для зимы.

Старый костюм, бывший на мне и купленный ещё в Новосибирске, и к тому же основательно заношенный, оставил в отделе у Даши. Взамен купил комплект рабочей одежды — брюки свободного покроя плюс куртка, с множеством карманов как на брюках, так и на куртке, и два запасных кожаных брючных ремня.

В обувной секции приобрёл по две-три пары различной обуви на каждый сезон, включая отличные командирские хромовые сапоги и австрийские высокие ботинки со шнуровкой и на толстой подошве.

Затем наступила очередь верхней одежды. Купил отличного покроя плащ и кожаное пальто с отстёгивающимся утеплённым подкладом. Потом подумал и добавил овчинный полушубок и кожаную куртку.

Расплачивался я, не скупясь, переплачивая за иные вещи 20–30 процентов, а то и больше. Какую цену мне называли, ту и платил, понимая, что иначе все это богатство мне вообще не достанется, а в коммерческих магазинах это будет стоить ещё дороже, если ещё будет.

Купил большой фибровый чемодан, вместительный кожаный баул и кожаный портфель гармошкой, на несколько отделений. Ну, и по мелочи, тоже накупил всякой всячины. Короче оторвался, что называется, по полной программе.

В Новосибирске я тратить деньги побоялся, слишком я там был на виду, да и выбор там был, конечно, не тот, что здесь. Сейчас я понимал, что поступил правильно.

Укладываться начал с чемодана. Уложил костюм. Затем рубашки, трусы, носки и брюки. Сверху пристроил рабочую одежду. Примерился и, отстегнув подклад у плаща, положил его сверху. Осталось ещё место для туфель, летних сандалий и домашних шлёпанцев. Закрыл крышку, придавил коленом и закрыл. Есть одно место.

Сапоги уместилась в баул вместе с кожаной курткой. В портфель положил отличный кожаный бумажник и пачку носовых платков. В портфеле уже лежали две паркеровские ручки с золотым пером и записная книжка в кожаном переплёте. Одну ручку с записной книжкой купил в подарок, про запас. Мало ли кому из начальства подмазать нужно будет. Прекрасный подарок. К ручкам купил ещё пару флаконов чернил. Шариковых ручек своего производства пока ещё у меня не было, даже опытных, пробных образцов.

Из плаща, пальто и полушубка скатал один свёрток, который перетянул двумя брючными ремнями. И вот теперь, глядя на всю эту кучу вещей, раздумывал, куда с ней податься. Можно было взять такси и отвезти все это в камеру хранения на вокзал, можно было снять номер в гостинице и оставить все это в номере. И ещё я думал о Даше. Чем-то она мне приглянулась. Мне ведь ещё помощницы будут нужны.

А вот и она, легка на помине. Даша, появившаяся на складе, где я сидел в тяжких раздумьях о своём будущем, задала мне совершенно неожиданный вопрос:

— Скажите, Василий, а вы не желаете приобрести в Москве жилье?

За 15 минут до того, как Даша задала этот вопрос Василию, в кабинете заведующего отделом мужской одежды ГУМа, Иннокентия Иосифовича Лейкина, произошёл следующий разговор.

— Даша, тебе понравился этот молодой человек, который потратил сегодня у нас за пару часов моё полугодовое жалование?

— Василий?

— Да, Василий.

Даша покраснела.

— Ну, в общем-то, да. А почему вы спрашиваете?

— Потому что ты ему понравилась, я видел, как он на тебя смотрел. Я хочу тебе сказать, чтобы ты не хлопала ушами и предприняла хоть какие-то усилия обратить его внимание на себя и завязать с ним более тесное знакомство. Пойми меня правильно, я не призываю тебя прыгать к нему в постель, но, в то же время, будет большой глупостью упустить такого перспективного молодого человека.

Лейкин вздохнул и, печально глядя ей в глаза, продолжил:

— Ты знаешь, Даша, что мы с твоим отцом были друзьями и твоя судьба мне не безразлична. Поверь мне, этот человек не из уголовного мира. На шпика из милиции или гепеушника он тоже не похож. Те ведут себя совершенно по-другому, и взгляд у них другой. Значит, эти деньги он нажил честным трудом или получил по наследству. Возможно он из дворянской семьи, некоторые детали на это указывают, но здесь у меня полной уверенности нет. Но, в любом случае, он из хорошей семьи, я это вижу. Судя по тому, с какой лёгкостью, он тратит деньги, они у него не последние. Глаза у него умные и глубокие, и человек он без сомнения образованный. Вряд ли он успел получить высшее образование, он для этого слишком молод, но десять классов у него за плечами имеется, это очевидно. Поспрашивай его, проездом он в Москве или приехал учиться. Предложи ему сдать в аренду или продать половину своего дома, о чём мы с тобой недавно говорили.

— Но, Иннокентий Иосифович, он для меня слишком молод. Ему вряд ли больше восемнадцати, а мне уже двадцать пять, и я для него старуха.

— Даша, не повторяй бездумно чужие глупости. Пойди и поговори с ним. В конце концов, помоги ему упаковать все его покупки. За конкретным делом и разговор сложится. Иди, иди, не теряй время. Не упусти свой шанс.

Я не сразу понял смысл вопроса, заданного мне Дашей и ещё некоторое время, рассеянно смотрел на неё. Видимо при этом у меня было настолько глупое выражение лица, что она рассмеялась. Смех совершенно преобразил её, словно солнышко из-за туч выглянуло. Её лицо стало привлекательным и даже красивым.