Парень попытался повторить жест, но его кактус вдруг открыл пасть, из которого вытянулся длинный и узкий красный язычок, и попытался поймать и сожрал пролетающую мимо бабочку.

Стоуну пришлось обхватить горшок двумя руками и отпрыгнуть в сторону.

– Прости, Лилу. Я пришел сказать, что не смогу составить тебе компанию, – смущенно улыбаясь, он пожал плечами. – Соглашаясь проводить тебя на примерку, я совсем забыл, что сегодня должен разродиться Сапожуль Торфяной. Сама понимаешь, я обязан присутствовать.

– Конечно, милый, – закивала я головой, ни капли не расстроившись. Да и смысл? Растения были для Стоуна, что дети. Заботиться о которых он почитал за высшее счастье. – Но разве Сапожуль не размножается почкованием?

– Обычно, да, – слегка замявшись, согласился он. – Но я провел кое-какой эксперимент…

Далее последовал очень детальный и изобилующий терминами нудный рассказ, пролетающий мимо моих ушей, будто весенний ветер.

Стоун обожаю экспериментировать. Соорудил из дома матери творческую лабораторию, и пропадал там все дни и ночи. Он был верен своим привычкам. Они доставляли ему ни с чем не сравнимое удовольствие. И мне даже повезло. Ведь лучше делить будущего мужа с его прожорливыми цветами, чем любовницами.

В голове, как-то совсем не ко времени, снова всплыл напечатанный в газете портрет. Холодный взгляд проник в самую душу, вызывая нешуточный озноб.

Сглотнув, я быстро простилась со Стоуном и снова принялась за уборку. Волнение вскоре отступило. Где-то на улице заиграла лютня. Знакомая мелодия. Да такая заводная, что было невозможно не подпевать.

И, наверное, я делала это чересчур громко.

Иначе с чего кому-то вздумалось вдруг выносить мне дверь?

Их было четверо.

Трое стояли позади. Их лица скрывали забрала. Широкие плечи под черными плащами. Руки на эфесах внушительных мечей. И клубящаяся аура силы и агрессии. Такая плотная, что сбивала с ног, заставляя отступать.

Чем тут же воспользовался предводитель этой шайки – высокий блондин с ярко-зелеными глазами и идеально-правильными чертами лица.

У мужчины едва ли не на лбу было написано емкое слово – «маг». И, как бы широко он не улыбался, пытаясь казаться дружелюбным, пугал почище всех своих спутников вместе взятых.

Переступив через порог, блондин дал знак своим людям остаться снаружи, и закрыл за собой дверь. Оглядел наше с сестрами скромное жилище. Поморщился. Затем вспомнил о манерах и изобразил небрежный поклон.

– Прошу простить за нежданный визит, – голос мужчины напоминал бархат. Обволакивающе-шероховатый с одной стороны, и холодный – с другой. Таким впору читать заклинания, и не переживать о неблагоприятном исходе. – Нам поступили сведения, что здесь проживает Мод Кареглазая?

Интересно, зачем этому типу моя покойная бабушка? Магов она всегда недолюбливала, считая заносчивыми выскочками. А те платили ей взаимностью, обходя наше жилище стороной.

Тихонько прочистив горло, чтобы голос звучал ровно и безэмоционально, я приподняла подбородок.

– Кто вы такой?

Мужчина, явно не привыкший, что его вопросы оставляют без ответа, слегка опешил. Прошелся по мне медленным взглядом. Плотоядно усмехнулся…

– Простите, любезная леди, тяжёлая дорога в ваши края начисто лишила меня манер. Разрешите представиться, главный маг королевства Рейнар – Дитер Меверик, – он отвесил еще один, не сильно глубокий поклон. – С кем имею честь?

– Лилу, – блондин вопросительно приподнял бровь, – Просто Лилу. У ведьм не бывает фамильного имени. Мы принадлежим сами себе. Могу я узнать, с какой целью вы в наших краях? Зачем вам моя бабушка?

– Так Мод Кареглазая ваша бабушка? Как интересно… – пробормотал он про себя, и уже громче добавил. – У нас имеется достоверная информация, что Старейшина вашего поселения обладает… необходимым короне даром.

Скрывать дольше не имело смысла, так что я решилась.

– Вынуждена разочаровать вас, господин Меверик. Даже если Мод Кареглазая и обладала нужными Рейнару талантами, ничем помочь вам она уже не сможет. Бабушки уже год как нет в живых.

– Год? – переспросил он и нахмурился. Долго молчал, явно над чем-то раздумывая. Затем снова поднял на меня взгляд. И, внезапно, в без того ярких глазах замерцали блики. – Ваша бабушка приходилось матерью вашей матушки?

– Да, – медленно протянула я, не понимая к чему он ведет.

– Насколько мне известно, ведьмовской дар передается из поколения в поколение. По женской линии.

– Случается, – настороженно кивнула я, не понимая, о каком даре идет речь. Но и в лоб спрашивать не решалась. У бабушки их было несколько. И парочка… скажем так, не совсем легальных.