Фанфик на Мир Тьмы Андрея Круза. Тайны вселенского мироздания намного глубже, чем нам кажется, и далеко не всем из нас дано прикоснуться к дыханию совершенно чуждого человеку антимира. И еще меньше шансов выжить в аду, который разверзся на осколках нашей Вселенной, параллельных мирах-бэкапах. Каждый человек, волею судьбы попавший в эти страшные миры, делает свой выбор: кто-то опускает руки, кто-то просто плывет по течению, а кто-то пытается спасти собственную душу и своих товарищей. Ибо в Мире Тьмы ты в конце будешь уничтожен окончательно и бесповоротно. Кем в мире Бэкапа сможет стать обычный на вид трубопроводчик?
Глава 1 Общага
Самое странное время нашей жизни - это период между сном и бодрствованием. Те моменты, когда обрывки сновидений еще достаточно отчетливо витают в нашей кратковременной памяти, и в тоже время ты понемногу начинаешь втекать обратно в реальный мир. Этакий переход между временной смертью, так называли сон наши далекие предки, и активной жизнедеятельностью, которую мы, в общем-то, и вспоминаем затем, как нашу жизнь.
Это счастье, когда тебе дано пройти эту «мглу» без всяческих внешних раздражителей. Например, без раздражающего дребезжания до смерти надоевшего будильника, безумного крика дежурного сержанта - «Рота подъем!», беспардонного пихания в бок, или как сейчас - когда в твое полузабытье беззастенчиво вторгается «бу-бу-бу». Просто хочется взять и убить всех!
– Валера, я таки не понял – получается, этих миров все-таки нет?
– Ну, ты даешь, Толян, полчаса тебе толкую … балбесу.
– Извини, чей-то выпал я из пространства-времени.
– Эх! Давай еще по одной и подытожу.
Забулькала разливаемая по стаканам жидкость, кухня в нашем блоке расположена рядом с комнатой, а дверь в нее почему-то оказалась не закрыта. Вообще-то у меня хорошая общага, жилые блоки на две комнаты, в каждой по два человека, санузел, душевая и маленькая кухонька на всех.
– Тогда слушай, Толян, еще раз. Нет никакого множества параллельных миров. Вселенная по натуре своей, - раздается глумливый смешок, - чурается излишней расточительности. Она самым жесточайшим образом отсекает все излишнее и избыточное. Вспомни чем закончили динозавры? Природу всегда влечет к упорядочиванию процесса саморазрушения.
– Это ты энтропию имеешь в виду?
– Да, ее самую! Так зачем, спрашивается, она будет плодить тысячами все новые и новые миры? Так ведь никакого объема энергии во всей Вселенной не хватит! Если, разумеется, принять постулат, что наша конкретная Вселенная конечна.
– И что? Ик …
– Есть Мир, один, без конца и края, и есть его бэкапы, то есть отраженные в бесчисленных "зеркалах" копии.
– Так, так, - судя по второму голосу, это один из сослуживцев Мордашина - Анатолий Халилов, субтильный тип непонятного возраста внезапно начинает показывать чудеса анализа, - А почему тогда все миры, откуда мы сюда провалились, такие разные?
– Хороший вопрос! Еще по писять?
– А, давай!
– Мой дорогой друг, а с какого перепуга вы решили, что миры должны быть одинаковы? В этом и состоит бесконечная мудрость матери нашей природы. Мать ее за ногу! Зачем тратить лишнюю энергию, когда можно получить все намного более дешевым способом, просто создавая чуть видоизмененные вселенные в "зеркалах" некой бэкапной системы. Ведь исходный код-то везде одинаков! Солнце, Земля, люди, собаки и тараканы. Картография у людей сюда попавших почти везде одинаковая. Кошки мяукают, собаки гавкают, да и у баб не поперек.
На кухне засмеялись пошловатой шутке, послышался стук вилок, затем характерное бульканье.
– Такое копирование чем-то напоминает бесконечные генетические мутации в дикой природе. Выживают самые лучшие и приспособленные вселенные.
– Или из них берется наилучший материал!
– Вот! Можешь ведь думать, если захочешь!
– Так это, что получается. Мы - ненастоящие, виртуальная реальность? – блеснул модным словечком Толян.
– А вот здесь, мой молодой друг, я должен категорически выразить свое полное несогласие. Все у нас самое настоящее, и бабы, кстати, тоже!
– снова смешок, - Миры же с одной стороны - как бы есть, а с другой - их как бы и нет.
– Не понял, - послышался звук отодвигаемой табуретки, - А что тогда настоящее?
– А черт его знает! Наши «винты», - Валерий употребил термин, принятый в среде компьютерщиков, - такие же настоящие, как и остальное, но каким образом это все сделано, мне непонятно. Мы точно не какие-то программы, в этом нет никакого смысла. Скорее полноценные копии из плоти и крови.
– А как же …?
– А никак! – по столу выразительно стукнули кулаком.
– Кто мы такие, чтобы утверждать, что изучили все законы Вселенной? Может, существуют неведомые для нас системы координат в континуумах времени и пространства. И они позволяет бэкапить наши миры бесконечно долго.
– А почему же тогда здесь, в Среднерусье, такой бардак, Валера?
– Битый кластер, поэтому люди сюда исыпятся с разных миров. Зеркало оказалось сломано, б…ть, банально сломано.
Я сделал над собой усилие и протянул руку, достав с тумбочки карманные часы. Пора вставать. Вот черти окаянные, мог бы еще минут пятнадцать нормально поспать! И чего это они с самого утра нажираются? Соскочил с примятой за ночь койки, сделал несколько разминочных упражнений, закинул на плечо полотенце и вышел из комнаты в маленький коридор.
– О, Петрович! – Валерий Мордашин, занял весь угол нашей маленькой кухоньки.
И морда у него была по фамилии, широкая, и сам он - человек не маленький. Сидевший напротив его худосочный Толян радостно всплеснул руками:
– Петрович, выпьешь с нами?
– Спасибо, но мне сегодня надо пораньше на работу. Вызов неурочный с Вершинино.
– Тогда хоть закуси, - хлебосольный за чужой счет Халилов широко махнул рукой. Ополовиненная бутылка «Ржаной» дополнялась открытой банкой соленых огурцов, мисочкой с зелеными томатами, двумя кусками хлеба и шматом серой колбасы.