Лилия Петровна недоверчиво окидывает меня взглядом, полным скептицизма.

— Ты ведь знаешь, что мы твоя семья, Виточка? Что бы ни случилось, что бы там ни было, всегда. Всегда мы твоя семья, и ты можешь обратиться за помощью, даже если тебе кажется, что ты справишься сама.

Голос льется успокаивающим бальзамом на мое израненное сердце. Я заставляю себя не выдать свои истинные чувства. Они всегда были для меня не просто друзьями, не просто соседями, это были практически кровные узы, крепкие.

— Да, знаю.

— Так вот, я к тебе еще и с просьбой как к семье. Просьба, исполнение которой окажется полезным и для тебя, — Агапова замолкает на мгновение, выхватывая максимум моего внимания. — Владу сейчас очень нужен дизайнер интерьера, а ты у нас просто звездочка в этом деле. И я уверена, что…— дальше я не слушаю, мне достаточно того, что уже сказано, чтобы почувствовать, как жар плотно оплетает тело, не давая мне сделать вздох.

— Лилия Петровна, нет.

— Но почему?

— Мне не нужна работа, я уже нашла, — припечатываю уверенно, понимая, что завралась я окончательно, но работать с Агаповым я не буду ни за какие ковришки. Ни за что. Никогда. И чтобы там у меня ни случилось, я больше не хочу сталкиваться так близко с человеком, который однажды сделал все для того, чтобы я истекла кровью от глубоких ран, нанесенных прямо в маленькое сердце, наполненное чистой любовью.

8

Проходит еще несколько дней, прежде чем я начинаю понимать, — работу не найти, по крайней мере в офисе точно. Мне один за одним приходят отказы, они словно лавиной обрушиваются на мою голову, а я стою и молча тону. Очередной отказ выбивает из колеи, и я сажусь на скамью у аллеи в центре города прямо во время снегопада. Руки мерзнут, но продолжают сжимать многострадательный телефон, на который только что пришло уведомление из дизайнерской конторы.

Уму не постижимо! Что за?! Да неужели я настолько плоха? Кто-то сверху очень хочет, чтобы к звездам я пробиралась через тернии, такие чтобы наглухо перебивали мне путь.

От обиды горло дерет, слезы душат, но я уперто не даю себе ни единого шанса расклеиться. Нет. Руки и ноги есть? Да. Значит, я все смогу. Не здесь, так в другом месте. Надо будет, и уборщицей пойду.

Встреча с Алиской отменилась уже дважды с момента, как мы решили найти мне новый гардероб, в итоге я понимаю, что точно не на том жизненном этапе, чтобы устраивать походы по магазинам. Она и сама в запаре со своим «Зверем», даже не сразу отвечает на сообщение:

«Прости, вечером заскочу».

Тело пробирает дрожь, но я так и сижу, всматриваясь в разноцветные вывески магазинов и ресторанов. Красиво. В столице зимой волшебно, а Новый год так вообще добавляет красок. Яркими переливами желтых гирлянд в душе расползается уют. Я держусь за эти ощущения, чтобы не сорваться в пропасть отчаяния.

Может идея обратиться к Владу и не казалась бы такой глупой, если бы не наше прошлое. Да и вообще. Он владеет юридической фирмой, зачем ему дизайнер интерьера? Значит, это лично ему, а потому я буду с ним в постоянном контакте. Ну уж нет. Спасибо!

Перед глазами так и стоит этот пренебрежительно-нахальный взгляд, полный злорадства. Еще бы, он на коне, а я так…мимо проходила, если не проползала. И выглядела я в первую нашу встречу явно не на миллион, а хотелось бы, чтобы на два. Чтобы он видел и знал, вот какая я стала. Не то что…ай что и говорить уже.

Когда в руках начинает вибрировать телефон, я понимаю это не сразу. Звонят с незнакомого номера. Вообще я не отношусь к той категории людей, которые берут трубку с подобных номеров, но тут что-то мною движет, и я отвечаю.

— Слушаю, — шепчу вымученным голосом.

— Вита? — в трубке слышится утробный голос, мертвецкий какой-то. Я замираю, не зная как даже реагировать на такое.

Снегопад усиливается, колкий порыв ветра режет кожу лица.

— Да, это кто?

— Михаил Иванович. Слушай внимательно, у меня мало времени.

— Я пыталась вам дозв…

Но не успеваю даже и фразу закончить, как меня перебивают.

— Это сейчас неважно. Я не смогу тебе помочь, потому что ситуация складывается таким образом, что я под колпаком. Но я в долгу перед твоим отцом, так что хотя бы на словах передать информацию обязан…

У меня моментально начинает шуметь в ушах, мысли расползаются, а голос крестного доносится как будто из дыры какой-то. Что это все могло бы значить?! Интуитивно начинаю оборачиваться в поисках угрозы. Это паранойя, но весь антураж только способствует накручиванию моих нервов на кулак.

— Что? Что происходит?

Связь обрывается, а затем восстанавливается. За эти секунды у меня сердце примерно так же останавливается, а затем несется вскачь.

— У Германа все козыри, и он свихнулся на деньгах окончательно. Компания и все, что у тебя было, теперь принадлежит ему. Не знаю, как так вышло, но я собственными глазами видел документы, Вит. Я бы помог как-то поспособствовать тебе, честно, если бы дело касалось только меня. Но я не могу ставить под угрозу своих детей и внуков. Найди адвоката. Такого, чтобы играл грязно, потому что Герман затеял большую игру. И тебя он так просто не отпустит. Будь осторожна и не пытайся общаться с ним один на один. Все может быть позднее использовано против тебя.