– Потом? – переспрашивает отец, вынуждая меня объяснить.

– Да, если я достану компромат, что будет дальше? Он же не оставит тебя в покое!

Я понимаю, что дело не только в этих документах. Аким не остановиться. Такие, как он, в принципе никогда не отступают. Поэтому хоть с компроматом, хоть без него моему отцу просто не выжить. И словно подтверждая мои догадки, отец сипит в трубку:

– Я убью его!

От этой фразы мурашки пробегают по коже, а в груди сжимается все от боли и страха. Я не смогу, не захочу жить, если причиной смерти Акима стану я.

– Может есть какой-то вариант, чтобы не убивать человека? – спрашиваю я, понимая, что нет такого варианта. Я специально обобщила, не стала называть Акима по имени, чтобы отец не заподозрил личный интерес, но он все же услышал.

– Я не понимаю, ты передумала? Рита! Ты в своем уме? Что он тебе там наплел?

– Ничего, я не передумала! Просто спросила! – оправдываюсь я, но отца уже не остановить.

– Так и знал, что на тебя нельзя надеяться. Все вы бабы такие!

– Отец, остановись! – кричу я, и неожиданно для меня он замолкает, но потом продолжает, но уже спокойно:

– Ты должна спасти меня, Рита! Он зверь! Урод! Помни об этом! Он убил твою мать и убьет меня, ты этого хочешь?

– Нет…

– Тогда сделай то, что должна, и побыстрее!

***

– Но почему ты сам его не… убрал? – спрашиваю я недоумевая.

– Он сразу предупредил, как только впервые заявился в мой дом, что если он не выйдет оттуда, то все будет обнародовано тут же. У него есть доверенный человек, который сначала погубит мою карьеру, а потом всех нас.

– Но он меня уволил… – пытаюсь привести последний аргумент, хоть и понимаю, что бессмысленно.

– Нужно сделать все, чтобы найти документы! Рита, от тебя сейчас зависит все!

Папа стонет от боли, выкрикивая последнюю фразу и звонок разъединяется.

Черт!

Падаю на кровать, закрывая лицо руками. В какой же западне я оказалась! Выхода просто не видно! Я в любом случае наврежу, и либо это будет отец, который как ни как моя родная кровь, либо Аким, в которого я успела… влюбиться?

Это осознание выбивает воздух из моей груди. Разве я могу вмешиваться? И что такого сделал отец, что Аким не может успокоиться и оставить его в покое?

От безысходности режет в груди, и начинают жечь глаза. Нет, ту слезами уже не поможешь. Я должна уйти. Я не хочу становиться причиной гибели ни одного дорогого мне мужчины, ни другого.

Встаю и начинаю методично собирать вещи. Когда последняя кофта перекочёвывает из шкафа в сумку, раздается стук в дверь:

– Рита? – Не дождавшись разрешения, заглядывает ко мне Марта. Хорошо, что я стою к ней спиной, и она не видит как я закатываю глаза. Мне меньше всего сейчас хотелось видет кого-то.

Ничего не отвечаю, закрывая молнию на сумке, но женщина подходит ближе.

– Я не поняла, а куда ты?

– Домой! – отвечаю я прямо.

– Как домой? А работать? – недоумевает она, а я усмехаюсь сама про себя. Значит Аким не сказал. Что ж, и я, хороша горничная. Один день поработала и сматываю.

– Меня уволили! – тихо говорю я, а Марта ахает, прижимая ладони к груди:

– Не может быть! Нет, подожди, ты что-то напутала! Мне хозяин не давал такого распоряжения, а я, всегда первая узнаю о таких вещах.

– Значит забыл! Он, видимо, очень торопился! – огрызаюсь я, не желая выяснять еще и с ней отношения. В моей голове было абсолютно пусто. Мне хотелось кричать и колотить кулаками по всему живому, но я упорно стремилась быстрее покинуть этот дом, чтобы не сделать ничего лишнего, не сказать то, о чем буду потом жалеть.

– Не может быть! Ты же помнишь, что он нас просто так не уходят! – возражает Марта строго, но меня разбирает смех. Я хохочу словно умалишенная несколько минут, а потом крякаю, отсмеявшись:

– Ну так пусть Аким Власович придет и убьет меня, ему же это ничего не соит!

– Ох, дурочка ты, Рита. Можешь хамить мне, кричать или смеяться, я знаю, в чем причина. – Выдает Марта жалостливо и пытается подойти поближе, но я отскакиваю.

– Ну и в чем же? – дерзко спрашиваю я, раздумывая как быстрее отсюда убежать. Мне нужно домой. Нет, к маше, да хоть куда, лишь бы подальше отсюда.

– Ты влюбилась!

– Черта с два! – кричу я и все же отпихиваю женщину с пути, уносясь вниз по лестнице.