От его слов стало невероятно страшно. Настолько, что даже вдохнуть не получалось.

– Что ты с ним сделал?!
– прохрипела, когда Ратмир попробовал сдвинуть меня с места, но я упрямо уперлась ногами.

– Он сдохнет здесь. Очень скоро приедут мои люди, и все здесь зачистят, - он это произнес с диким и противным смехом, - а ты - живой товар, который принесет мне кучу бабла, так что пошла.

Последовал грубый толчок в спину, от которого я чуть не упала рядом с Демьяном.

Страх пронзил меня острой вспышкой, словно тысячи иголок одномоментно вонзались под кожу.

Пульс подскочил настолько, что я буквально чувствовала, как дробью барабанил по вискам. Мое дыхание стало поверхностным, неровным, словно я задыхалась под невидимым оковами.

Я попыталась сдержать себя, успокоиться хотя бы немного, чтобы все обдумать, но внутри меня кипело – как бурлящий котел, готовый переполниться в любой момент.

– Залезай, - безапелляционно указал на багажник, но вначале мне показалось, что я все неправильно поняла.

– Куда...?
– смотрела поочередно то на него, то на кузов машины.

– Это вип-места, - мерзко оскалился урод, - поторапливайся. Терпение - это не мое.

И не только оно. Такому как Ратмир чужды все человеческие эмоции.

– Я не... хочу... туда, - произнесла на свой страх и риск дрогнувшим голосом, чем подписала себе приговор.

Церемониться со мной никто не стал.

Я и глазом не успела моргнуть, как мужик оказался рядом со мной и без особых усилий потянул вверх за локоть.

– Ладно! Хорошо! Я сама!
– начала кричать, примерно представляя как он мне “поможет” занять мое “вип-место”.

Момент, когда Ратмир захлопнул багажник, словно крышку гроба, обрушился на меня с ударом. Звук замка был таким оглушительным, словно с моим уходом в багажник закрылась и последняя надежда на лучик света.

Ощущение полной темноты окружило меня, как плотная пелена, лишившая меня возможности ориентироваться в пространстве.

Меня бросило в холодный пот.

Закусив щеку изнутри, я старалась не впадать в истерику и привыкнуть к темноте. Старалась держаться, но вопреки всем уговорам мне было безумно страшно. Пугала неизвестность и неопределенность.

Безысходность незамтно, но молниеносно подкрадывалась огромными шагами ко мне. Первая слезинка скатилась скромно по щеке, а после началась самая настоящая истерика. Немая. Без визка и хаотичных движений, потому что я понимала, что так просто мне отсюда не выбраться.

Однако мысли о том, что я находилась в замкнутом пространстве и не смогу находиться тут все время, пугали еще сильнее. От этого паника становилась бесконтрольной.

Всхлипывая, в конце концов я начала тихонько завывать.

Что теперь со мной будет? Зачем ему я, если счеты у него были с Биляловым? Мне не хотелось верить в то, что это был беспредел и этот урод собирался сделать то, о чем говорил раньше. Потому что все, что приходило мне на ум, было ужасным и я совершенно не могла поверить в то, что подобное могло происходить в наше время.

Я была растеряна.

Не знала куда меня везли, что со мной будет дальше.

Не знала и что с Демьяном и очень переживала за мужину! В каком он находился состоянии?

Ратмир говорил, что Демьяну конец, а я просто не хотела в это верить. Не могла это принять. Не разрешала себе. Потому что я в нем ужасно нуждалась.

И это был не просто эгоизм.

Только сейчас, при таких обстоятельствах я осознала, что... успела влюбиться в этого ужасного мужчину. Ведь именно таким я его считала с самого начала, который в итоге сломал мои стереотипы. В сводного брата моей бывшей подруги. В того, кого так люто ненавидела первое время...

В голове творился самый настоящий беспредел из догадок, решений и попыток найти хоть какой-то выход. Но из всего этого вихря мыслей меня вырвало то, что машина вдруг остановилась.

Сначала я это почувствовала, а потом услышала, как открылась дверь автомобиля. И вскоре раздались шаги, которые приближались. Становились все громче и тем самым вгоняли в ужас.

Меня охватил неуправляемый страх, когда Ратмир открыл багажник. Особенно, когда он окинул меня взглядом как что-то неподобающее. Как будто я была вся в грязи, а он не хотел испачкаться.

И в тот момент я поняла, что мне и тут было хорошо. Лучше, во всяком случаем, чем в его непосредственном присутствии.