— Согласен с вами, — ответил я и, немного подумав, тут же принял облик водителя, который меня сюда привёз.

Марина удивлённо захлопала глазами. Она впервые видела меня в обличье. Немного забывшись, она сделала шаг вперёд и коснулась меня пальцами. Затем, опомнившись, сразу отдёрнула руку.

— И вправду, Саша, — пробормотала она.

— Я, — хмыкнул я.

Ольга Николаевна сдержанно кивнула, но, прежде чем скрыться за дверью кабинета, произнесла:

— Я буду здесь. Если потребуется обсудить какие-то вопросы, буду ждать вас. Пока пойду делать накопившиеся дела. А этого рыжего можете у меня оставить, чтобы тоже вам не мешался, — добавила она, кивнув на кота.

— Если, конечно, возражать не будете. Это тот ещё вредитель, — усмехнулся я.

— Не буду возражать, я уж на него управу найду, — заявила Ольга Николаевна.

Я, достав из подмышки пушистого, протянул кота великой княгине. Побоялся, что кот может начать сопротивляться и оцарапать женщину, однако кот воспринял всё довольно спокойно и стоически и, перебравшись на руки к княгине, уткнулся женщине мордой в плечо.

— Ну вот и славно.

Мы с Мариной направились в небольшую оранжерею, заполненную диковинными растениями. Я особо не вглядывался, но от чего-то ни одного знакомого увидеть не смог. Видимо, здесь располагались какие-то экзотические цветы и деревья.

— Что же это вы навестить меня решили так неожиданно? — спросила, наконец, Марина после затянувшегося молчания.

Практически всю дорогу мы шли молча. И лишь в оранжерее она решилась нарушить тишину.

— Соскучился по тебе, — улыбнулся я. — Столько не виделись.

— А это лишнее, не нужно по мне скучать, — покачала она головой. — Мне здесь, знаете ли, не до скуки, я делами занимаюсь. Да и у вас, думаю, дел невпроворот.

— Не без этого, — согласно кивнул я, немного смутившись.

— Я слышала, что ваша невеста отбыла обратно в Баварию, а помолвки у вас так и не случилось. Почему так вышло?

— Я же сказал, что не хочу жениться и избавлюсь от неё, — улыбнулся я.

— Зря вы так, жениться-то вам нужно, — строго посмотрела на меня Марина.

— Что-то ты всё ко мне на вы? — вдруг возмутился я.

— Потому что к императорской особе необходимо обращаться на вы и называть ваше императорское величество, — веско заметила девушка.

— А до этого Сашей меня звала, — парировал я.

— Это я растерялась. Позволила себе недостойное поведение, — ответила девушка. — И знаете, ваше императорское величество, больше вам не следует приезжать. Не нужно ни мне теребить душу, ни себе. Вам нужно о государственных делах думать, а вы всё обо мне печётесь. Неправильно это, Российская империя куда важнее, — говорила она это, будто заученные фразы. Может, с матушкой успела пообщаться, да та её научила, что говорить. Вот только лицо у неё было не самое радостное, что выдавало полнейшее несогласие с теми словами, что она произносила. И столько во мне это умиления вызвало, что захотелось подойти и обнять её, прижать к себе и крепко поцеловать. Да вот только нельзя. Не следует так делать, правда. Только бередить её душу, да лишний раз расстраивать девушку и давать ей надежду, которая всё равно не увенчается ничем, лишь новым разочарованием.

— А вы знаете, я вот другого себе нашла, — вдруг заявила она.

Её рот при этом слегка нервно искривился, будто она сдерживала плач.

— Другого нашла? — поднял я брови. — Когда ж ты успела? Ты же всё время здесь в хосписе.

— А это уже мои личные дела. Я подданная Российской империи, должна служить вам, но душа моя Господу принадлежит, и только Ему я обязана исповедоваться. А вам не обязана, — видимо, найдя в себе силы, уже более твёрдо заявила она. — Вот, захотела и нашла. И вы себе найдите достойную невесту.

Да, всё это конечно слишком грустно…

— И кого же ты себе нашла? — наконец-то спросил у неё я.

— Очень достойного молодого человека, и мы друг другу нравимся. А может быть, и вскоре полюбим друга, даст Бог.

Я сделал глубокий вдох.

— И долго ты это репетировала? — наконец спросили я.

— Ничего я не репетировала, — возмутилась она. — Просто прошу вас не нужно больше мучить меня, ваше императорское величество. — Неужто вы настолько жестокий правитель, что готовы терзать душу несчастной девушки?

Она посмотрела мне в глаза. Хотел я в них разглядеть надежду, либо ещё что-то, но нет. Видимо, она сама из себя её выжила, а может и работа повлияла. Марина уже третий месяц находится в хосписе. Уверен, она уже немало смертей повидала. Наверное, тоже откладывает свой отпечаток.

— И что? Ты хочешь вот так поставить точку, чтобы мы больше никогда не увиделись? — спросил я у неё, отдавая себе отчёт, что просто перекладываю на неё ответственность, ведь ситуация то очень непростая. Неважно, что мне хочется или к чему я душой стремлюсь, всё случится так, как должно случиться, и никто на это повлиять не сможет. Всё более и более ясно одно, что с Мариной мы вместе уже точно не будем. И как бы я не хорохорился вначале, как бы не силился найти какое-то решение, но чем больше погружался в государственные дела, тем больше понимал, что любое решение в пользу моего брака с Мариной будет колоссальным вредом для Российской империи. И сейчас я это понял особенно остро.