– Знаешь, а я сейчас понял, что никогда не видел нашего балкона со стороны.

От стыда краска ударила ей в лицо. Какая же всё-таки стерва. Быстрыми шагами направилась к дому, позвав его жестом за собой. И поэтому не сразу поняла, что к звуку шагов за спиной примешивается какая-то возня. Быстро развернулась и успела увидеть самое начало атаки.

Эд прыгал на одной ноге, а другой тряс в воздухе, пытаясь сбросить вцепившийся в неё маленький мохнатый вихрь. Это ему, наконец, удалось и в отлетевшем в сторону животном Ирма с изумлением узнала соседскую собачку Доди, которая всегда ластилась к ним, когда они иногда встречались. Теперь милого дружеского псёнка было не узнать: яростно ощетинясь, он злобно-истошно лаял, снова напрыгивая на противника. Эд присел на одно колено и протянул собаке руку, стараясь показать, что не опасен. Но Доди тут же метнулся вперёд и с размаху тяпнул ближайший палец, вырвав из него кусок. Внезапно он отпрыгнул назад, лай сменился жалобным скулением на высокой ноте. Ирма впервые видела, чтобы собака плевалась! Чем-то белым, вязкой субстанцией, которая вместо крови вытекла у Эда из пальца.

Ирма отшатнулась от толчка – хозяин Доди, соседский мальчишка грубо пихнул ее плечом, спешно проходя к скулящей собаке. Надо же, он всегда был так приветлив с ними – тайный поклонник живущего по соседству космопилота Эдуарда Верховского! Но сейчас парнишка хмуро обернулся и процедил, стегнув Ирму неприязненным взглядом:

– В этом районе не любят андроидов. Посмотрите, что Ваш урод сделал с моей собакой! Если такое повторится, я позвоню и его отключат.

Взяв Доди под мышку, паренек дерзкой подростковой походкой двинулся к своей двери. Ирма, обалдев от услышанного, провожала его взглядом. А с другой стороны… Ну что должен был подумать паренёк, встретив вдову своего кумира под руку с продукцией компании «Эластик-дрим», производящей в основном человекоподобных аналог-партнеров для утех? Она растерянно перевела взгляд на выпрямившегося андроида.

– Я думаю, пытаться объяснить ему, что это дядя Эдик приехал бесполезно?, – и Эд старательно растянул резиновые губы в улыбке. Постоял так, а потом, не отпуская её с лица, процедил сквозь зубы: «Совсем идиотская улыбочка-то, да? Не привык пока. Слушай, а это больше смешно или страшно?». И тут Ирма не выдержала. На этот раз захохотала. Она хохотала так, что перестали слушаться ноги, а он поднял её этими своими новыми механическими руками и понёс в дом, как будто снова свадьба и снова первый раз, и радостные соседские дети, и щенята, и всё-всё-всё всегда будет хорошо…

5

Объяснение с очень холёным представителем компании не заняло много времени и прошло странно. Тот обращался только к Ирме, разговаривал, смотрел – лишь на неё, как будто Эда в комнате не было вообще. Понятно это стало не сразу, но после того, как он объяснил, стало ощутимо почти физически:

– … дело в том, уважаемая Ирма, что юридически Ваш муж погиб – какие бы невероятные прецеденты ни происходили с ним… скажем так, посмертно. При этом компания понимает всю щекотливость сложившейся ситуации: эта встреча стала возможной именно в знак признания многих заслуг этого заслуженного пилота… и человека.

Эд всё понял уже с порога. Встреча – чистая формальность, никто в компании даже не намерен реагировать на поданный им запрос. Работы в космосе не будет. В официальной конвенции, посвященной освоению внепланетного пространства , чётко указано, что функции пилота или другого специалиста, производящего управление пилотируемым лётным средством любого класса вне атмосферы Земли доступны только подтверждённым и прошедшим предполётный тест-осмотр людям в собственном теле – с определенными физиологическими показателями и в рамках обусловленного астрономического возраста. Андроид – даже населённый личностью самого талантливого пилота поколения – не мог быть допущен к пилотированию ни при каких условиях. Самое обидное, что это незыблемое постановление было когда-то принято в связи с мерами безопасности: считалось, что бездушным машинам неэтично доверять полное распоряжение людскими жизнями. Так что речь не может идти даже о транспортниках, которые, выныривая из гипер-прыжка, вполне могли напороться на межзвёздный круизник или какую-нибудь беспечную орбитальную прогулочную яхту. Тот факт, что и сам он стал жертвой непрофессионального пилотирования (со стороны сопливого сынка какого-то богатея, отнюдь не из-за роботов) никакого значения не играл. Эд невольно имитировал вздох разочарования. Получилось не очень, как будто пневматика бесконтрольно решила стравить лишнее в паровом котле…

– Таким образом, в качестве жеста доброй воли компания решила пересмотреть своё отношение к произошедшему трагическому случаю и дополнительно назначить Вам компенсационную пенсию, пригодную для соблюдения ежемесячного уровня проживания двоих среднестатистических граждан…

На столе у складно излагающего клерка посверкивала изящная статуэтка, намекающая на его высокое положение. Стремительная модель устремлённого ввысь звездолёта – номерная, из прессованных частичек астероидной пыли, собранной в разных галактиках, по стоимости эта безделушка превышала цену их коттеджа в экологической предзоне. Эду надоела происходящая комедия. Он поднялся, сделал шаг к столу и забрал статуэтку.

– Если, по логике компании, меня не существует – то я не мог совершить никакого вреда, направленного на неё? Не так ли? К примеру, исчезновение этой милой фигурки, я так понимаю, будет списано на представительские расходы. Да? Или лишите меня этих жалких пенсионных подачек?

Он развернулся и в наступившей тишине пошёл к выходу. Представитель компании молчал, не протестуя. Очевидно, к такому повороту событий он не был готов и не располагал соответствующими инструкциями. Верная Ирма молча скользила возле плеча. Ни в чем не упрекала и ничего не спрашивала.

6

К дому она подходила со странным чувством неуверенности, поселившимся в ней уже с неделю. Эти ежедневные несколько шагов от капсульной платформы до крыльца стали для неё особенными. Время перенастройки – от общественной жизни, ресторанных рейтингов и прочей лабуды, заполняющей план её личной занятости до Эда. Эда в неживом корпусе, который каждый день ждал её дома. Или не ждал особо, она не была в этом уверена. Всегда, когда она появлялась к вечеру, он занимался какими-то подчёркнуто будничными делами и не откладывал их в сторону. Из дома Эд больше не выходил, не видя в этом особого смысла. Состояние её дел (да и добавочная пенсия, назначенная компанией) вполне позволяли и ей не покидать домашних стен. Но, хотя ей стыдно было бы в этом признаться, находиться рядом с ним постоянно было бы выше её сил. Как будто она виновата, вернув его к жизни. Как будто она сделала его инвалидом, а не этот его распрекрасный космос. Ну вот опять. Это всё его те первые слова про протез, которые невозможно прогнать из памяти…

Конец ознакомительного фрагмента.