– Почему не пойду? – удивился я. – Пойду, конечно!

– Не смеши! – отец с ухмылкой посмотрел на меня. – Кто ж тебя отпустит?

– В смысле? А кто меня может не пустить? – не понял я.

– Бабы твои. Мать с бабкой.

– Да ладно… Им не до меня сейчас.

– Что так?

– Инна учёбу завалила, малышка болела постоянно. Она её нам отдала, пока учёбу не закончит. Кстати, хочешь внучку посмотреть? Хорошенькая… – ткнул я его локтем в бок. Он в ответ взглянул на меня как-то испуганно, я вообще, не понял, чего он…

Мы опять замолчали.

– Кстати, бать, а при твоём институте общага есть? – решил я уточнить детали поступления. – Где мы со Славкой остановимся в Москве, пока поступать будем?

– Хату снимем, – небрежно ответил отец. – Зачем вам общага?..

– Я тоже хочу с вами в Москву, – капризно заявила Диана. – Но погулять, а не поступать.

– Тогда, и я с вами, – сказал вдруг Тимур. – Погулять.

– Большую хату снимать придётся, бать, – ухмыляясь, сказал я, наблюдая, как вытягивается у него лицо.

– Ну, значит, снимем большую, – пафосно ответил он, тем не менее. Молодец, держит марку успешного и богатого отца. – Гулять, так гулять.

Я записал его рабочий номер телефона. И домашний… Москва, однако.

Он торжественно раздал нам на прощанье по двадцать пять рублей одной бумажкой и сказал, что будет здесь ещё несколько дней. Остановился у старого друга. Договорились все ещё раз встретиться до его отъезда.

Следующий раз приведу с собой Славку, пусть отец привыкает к нему. Может, подсобит тоже, если ему какого балла хватать не будет при поступлении.

Примчался из кафе на завод, тут же подвергся расспросам со стороны главбуха. Женское любопытство! Особенно Ирину Викторовну волновало, как я налаживаю отношения с братом и сестрой, и чем мой отец занимается в столице. Обстоятельно ответил на все вопросы – что с Тимуром и Дианой у меня прекрасные отношения, а батя доцентом работает в Горном институте.

Не удивился тому, что главбух отреагировала на информацию о профессии отца с промелькнувшим на лице уважением. Да, в СССР быть доцентом было очень престижно! Зарплата почти как у военных, уважение к могучей советской науке распространялось и на тех, кто был к ней причастен, а если уж стать профессором… То это вообще пик карьеры!

С горечью подумал о том, как после краха СССР все изменится. Уже в девяностых прежде хорошо себя чувствовавшие доценты ходили на работу с целлофановыми пакетами – денег на нормальный портфель не хватало. И даже профессор в XXI веке не дотягивает до того уважения, которое в СССР общество уделяло простому советскому доценту.

Встретился с Галией. С удовольствием отметил, что вчерашний шок от свалившейся на нее внезапно горы дефицита прошел, и она выглядит совершенно нормально. Разве что одну из новых помад использовала, да теней.

Еще вчера задумал, что нужно начать приучать ее к тому, что вещи – это всего лишь вещи. Поэтому сегодня принес ей отложенные для нее джинсы. И вручил ей:

– Вот тебе, кстати, небольшой подарок!

Возраст – вещь полезная. Подарок я тщательно запаковал в несколько слоев обёрточной бумаги. Обожаю этот огонь в глазах любимой женщины, когда она вскрывает упаковку подарка, пытаясь добраться до него и поскорее узнать, что же ей подарили.

Галия ничем от других известных мне женщин в этом плане не отличалась – рвала бумагу с выражением лица… Ну, что-то такое можно увидеть у бенгальского тигра, напавшего со спины на неосторожного прохожего на тропинке в джунглях.

Обнаружив внутри джинсы, она ойкнула. Взяв в руки и примерив, снова ойкнула:

– Паша, это очень дорого, я не могу это взять!

– Запомни, милая – шмотки, это ничто, главное – это любимые люди! – твердо сказал я ей.

– Но я не могу…

– Ну тогда дай мне ножницы, я просто их порежу на куски.

– Не надо! – Галия опасливо отстранилась от меня, и даже немного развернулась боком, прикрывая джинсы руками и прижимая их к груди. Эх, хотел бы я оказаться на их месте!

– Ладно, не буду, не бойся, раз уж мы договорились, и ты их возьмешь! – миролюбиво сказал я. Сразу понял, что по этому пункту мы консенсуса достигли.

– Но что я скажу дома?

– Скажи, что выбила дефицит по линии комсомола и будешь отдавать за него деньги с зарплаты следующие три месяца, частями! – пожал плечами я.

– Врать родителям? – опасливо сказала Галия, но в ее глазах я увидел, что на самом деле она ничего против не будет иметь. Ладно, все же скажу несколько слов, чтобы убедить ее, что это жизненная необходимость.

– Ну, это лучше, чем если твой папа сам их ножницами порежет! – пожал плечами я, – или скажет тебе вернуть их мне, потому что это неправильный подарок для незамужней девушки.