Иллюзий на тему свадьбы у меня не было, как бы там не думал господин управляющий. Признаться, даже считала, что лорд Картел надеялся на получение земли, а теперь когда не вышло, попытается отыскать лазейки в международном праве. Но, когда поймет, что их нет – вернет невесту обратно. Мне это казалось единственным логичным объяснением. А найдется закон, позволяющий завладеть нашим феодом, то можно жениться и быстро привалить молодую супругу камешком в гневном порыве. Легкий способ освободиться от брачных обязательств, а, главное, в условиях землетрясений, – достоверный. Но пока, хоть какое-то время, я нужна ему живой. И возможно это шанс доказать, что могу быть в любом случае полезной, избавив его, например, от необходимости управлять замком. Абсолютно очевидно, он совершенно не интересуется хозяйственными делами, и за порядком следит Пемброк. Спустя рукава следит-то! Каменную громадину, порабощенную пылью, стало особенно жаль.

Набравшись решимости, я толкнула дверь.

В поисках кухни и хоть кого-нибудь из прислуги, мне пришлось изрядно поплутать. Пока осваивала новые помещения отметила, что камни здесь явно убрали, но в остальном порядок был скорее показным, нежели настоящим. На некоторых светильниках встречалась робкая паутинка.

Вскоре послышался шум, который часто бывает на кухне: звон посуды, всплески, гул голосов и печей. Я остановилась, не решаясь войти. В голову полезли страхи и опасения: меня хозяйкой замка даже в будущем никто не рассматривает, и прямо в глаза не стесняются об этом заявлять. Вспомнился управляющий и его обвинения. Стало совсем неуютно, по телу прошелся озноб.

Чтобы окончательно не передумать, я тихонько толкнула крепкую дверь, обшитую металлическими накладками. Та, к моему удивлению, открылась совершенно бесшумно, пропуская меня в маленький узкий проход. Над головой раскинулся небольшой свод, переходящий в арку, что вела в просторное светлое помещение. Работа тут просто кипела: кто-то что-то мыл, таскал, резал, варил, месил, солил.

Мой выход на кухню имел оглушительный эффект, в прямом смысле. Все разом остановилось и затихло. Оказаться в центре людских взглядов было тяжело. И пока мы с прислугой молча лицезрели друг друга, с другой стороны кухни раздался удивленно обеспокоенный возглас Мари:

– Ой, леди!

Обращение горничной вывело меня из смятения и даже помогло сориентироваться в ситуации.

– Доброе утро, Мари! С этого дня я прошу подавать мне еду в обеденный зал, в мои личные покои больше ничего приносить не стоит. Будь любезна, проводи меня туда, – тон мой был самым доброжелательным из всех возможных, но по мере моих слов, служанка съеживалась и сдувалась. Предчувствие, что все будет очень непросто не подводило. Поэтому к неприятному ответу внутренне я была готова.

– Леди Омалин… – девушка смотрела на меня огромными умоляющими глазами, но закончить не смогла, зато вмешалась грузная низкая женщина в переднике и чепце.

– Это распоряжение должно поступить от управляющего…эээ.. ледя. Если он не скажет, мы ничего такого делать не будем. И вам лезти в дела мага не советуем, – низкий грубый голос, рядом корзинки с едой.

О ее должности догадаться мне не представлялось возможным. Стало ясно, что местная прислуга от норм этикета еще дальше, чем собственно я сама. Требовать исполнения моих указаний бесполезно, это мы еще с экономкой и Мари прошли. Слушаются они только Пемброка, а он им такого рас-по-ря-же-ния не давал. Что ж, в родном феоде я многое делала сама. Волей не волей приходилось выполнять прихоти своей мачехи Сертии Омалин, урожденной Гурпильс. Она вместе с моей названной сестрой Паулиной считали себя настоящими графинями и домашними делами не озадачивали. Бывшие купчихи никогда не знали труда и нужды. Поэтому, когда Сертия побежала замуж за моего отца, она точно не предполагала получить к высокому титулу, столь же высокие долги. Поэтому с девяти своих лет я постоянно получала нагоняи и поручения, которые не очень вязались с моим происхождением. Но отец заливал свое горе в уважаемых домах за карточными играми и дорогими винами, а мой жизненный путь лежал в плоскости приживалки в собственном доме. Наблюдая, как мой феод приходит в упадок, мне пришлось брать управление в свои руки. Конечно, старый управляющий Дервис меня всему учил, сама навряд ли бы я хоть что-то поняла в двенадцать лет в долговых расписках и витиеватых прошениях о налоговых ставках. Но вот моя дорогая мачеха даже не пыталась разобраться. Лишь деланно поджимала губы и закатывала отцу истерики, когда я отказывала им в новых платьях, тканях и модных пудрах. Тогда прибегал лорд Омалин и каждый раз грозился, что откажет мне в правах на принятие решений в феоде. И тогда приходилось увольнять очередную горничную и идти мыть полы самой. Возвращаясь из собственных невеселых воспоминаний и, найдя в них такую необходимую опору, улыбнулась. Впервые наверное за несколько недель:

– Что ж, я справлюсь сама.

И двинулась в сторону двери, за которой, как мне казалась должна быть кладовая. На кухне продолжало царить молчание. Спину мне буравило несколько любопытных и неодобрительных взглядов. А интуиция меня несколько подвела, приведя на склад швабр и ведер. Сделала вид, что именно на них и собиралась посмотреть, после чего открыла еще несколько дверей, каждый раз очень придирчиво, осматривая то, что за ними находится. Слуги не спешили возвращаться к своим делам и наблюдали за мной, но никто ничего не комментировал. Хотя, открыв дверь, ведущую вообще в какой-то незнакомый коридор, я несколько потеряла уверенность в себе. Думаю, что мечущаяся леди по кухне – тот еще повод для сплетен. Однако я наконец-то нашла место хранения продуктов и былая решимость вернулась. Набрав продуктов на нехитрый омлет, вернулась на кухню, где уже вновь кипела работа. Выбрала себе краешек никем не занятого стола и принялась за готовку.

Изначально скептически настроенные люди, все более заинтересовано смотрели за моими действиями. На моменте, когда омлет уже шкворчал на скородке, а я задумчиво крошила на него зеленый лук меня и застал управляющий. К сожалению, узнать о его приходе мне удалось только по внезапной вновь установившейся на кухне тишине и недовольному:

– Что вы здесь делаете?

Обернувшись, смогла лицезреть опешившего Пемброка в компании возмущенной госпожи Митвелл.

– Готовлю, – нахмурилась я, готовясь к очередному нападению от старика и отвернулась, торопясь переложить омлет на тарелку.

– У нас для этого целый штат кухонных работников, леди Омалин, – официальный тон управляющего поразил меня до глубины души. Не хамский, не саркастичный, не угрожающий, а именно что – официальный. Удивленно воззрилась на него, откровенно не понимая – господина Пемброка подменили?

– Целый штат, который с ваших же слов меня не послушает. Поэтому давайте не будем тратить время на очередное ваше хамство. Вы сами сказали, что я могу делать, что пожелаю, – посмотрела на него хмуро и скрестила руки на груди, надеялась, что выгляжу достаточно грозно. Старик нахохлился.