Глава 29

Кирилл

С самого утра Левандовская не в отвратительном настроении. Не настолько как вчера, мы даже перекинулись несколькими словами, но все такая же безразлична и деловая. Появилась в моем кабинете, бросила на стол толстенную кипу бумаг и приказала заверить их своей подписью.

Атмосфера напряженная, мне даже захотелось поспорить с ней, чтобы вывести хоть на какие-то эмоции, потому что бесит до чертиков это молчание. А еще то, что она отменила корпоратив, который я планировал на этой неделе ссылаясь на тренинг для персонала, раздала всем моим подчиненным приказы и почему-то ее они боятся ослушаться больше чем меня. Это настолько меня разозлило, что я наконец-то осознал насколько вчера был близок к персональному конца света. Отдать власть в руки Любы худшая идея, которая могла прийти мне в голову. Ее нужно уволить и отправить подальше от компании. Я был так зол, что не смог удержаться и специально сказал, что у меня нет времени на эти бумаги так как собираюсь на ужин с девушкой. Предложил отдать все моей секретарше, но вместо этого Люба принесла вдвое больше документов, чем разозлила меня еще больше.

— Я чувствую запах горелого, — внюхиваюсь к воздуху и перевожу взгляд на девушку, с трудом сдерживая себя от убийства.

— Кирилл! — гаркнула эта невыносимая женщина, которую в последнее время мне все больше хочется придушить. — Не придумывай отмазок, ты не покинешь здание завода, пока не подпишешь все документы.

Принципиальная.

Стервозная.

Серая мышь.

Трудоголик.

Эксплуататор.

Терминатор в юбке.

Расфуфыренная кукла.

Но умная, чертовски умная. От таких женщин стоит держаться подальше, иначе не заметишь, как перепишешь на нее все свое имущество и останешься с пустыми карманами и голодным котом, который гадил ей в тапочки.

Я возвращаюсь к документам, на очередном листке вывожу синими чернилами "Копия согласно оригинала, директор ООО "СтальПром" Царёв Кирилл Игоревич" и подпись. Зачем я только придумал такую длинную и заковыристую подпись?

— Слушай, а точно нельзя чтобы это секретарша все написала, а я только подпись поставил? Или штамп хотя бы "Копия верна" дай, а? — спрашиваю язвительным тоном, потому что несмотря на то, что свой диплом я купил, я не совсем идиот и точно знаю, что выводить буковки каллиграфическим почерком на двухстах страницах копий договоров, уставных и финансовых документов совсем не обязательно.

— Не отвлекайся.

Тиран! Она самый настоящий тиран! И в работе, и вне офиса и даже в постели! Такое ощущение, что я здесь всего лишь номинальный директор, даже дед покойный подсуетился так, чтобы я не забывал о том, как важна Любочка и ее мнение для процветания завода!

Как же я ее ненавижу и хочу уволить. Но нельзя. По завещанию не положено. Любовь Дмитриевна ведь к моему наследству прилагается!

Так, держись, Царев, еще девять месяцев, и ты сможешь творить здесь все что угодно. Сразу же устрою переворот и сменю расстановку власти. А еще корпоратив закачу! В конце концов это мой завод, а не её!

— Там что, экспертизу почерка будут делать? Могла бы помочь, между прочим, не одному мне нужен этот тендер.

— Царёв, ты жуткий нытик, — протягивает она, подходя к моему столу.

Мстит, могу поспорить на свою тачку, что мстит за мой ужин с Лизой. А еще ревнует, за версту чувствую что ревнует.

— А это что? Я же четко сказала: подпись ставить на печати, а не сбоку возле фамилии, — выдирает лист из-под моих рук, подходит к шредеру и с видом живодера пропускает его через множество острых лезвий. — Лидочка, будьте добры, распечатайте, пожалуйста, сорок третью страницу устава, — говорит елейным голосом, зажав кнопку на интеркоме и не отрывая от меня своих зеленых ведьмовских глаз.

В ответ тишина.

— Лида, вы на месте?

Тишина.

Я отбрасываю в сторону осточертевшую ручку, расслаблено откидываюсь на кресло, потягиваюсь и делаю глубокий вдох, в надежде успокоиться. И снова чувствую этот запах.

— Слушай, Левандовская, может, у меня паранойя, но здесь действительно воняет дымом.

— Я понимаю, что ты спешишь на встречу с непревзойденной королевой подиума, но у нас на носу тендер, завтра нужно подать пакет документов и, если понадобиться, мы будем здесь ночевать. Где носит твою секретаршу? Там с бухгалтерии еще недостающие документы должны….

Договорить Люба не успевает. Все вокруг взрывается от звука пожарной сирены, я подрываюсь с места и несусь к двери, чтобы разведать ситуацию. Пусть это будет просто пожарное учение, пожалуйста, просто внеплановое пожарное учение.

Стоит только распахнуть дверь, как в кабинет врывается удушающий дым и дышать становится нечем.

— Мы горим! Говорил же тебе! — хватаю девушку за руку и тяну за собой, надеясь, что еще не поздно для спасения.

— Стой! Документы, печати, генеральные доверенности по офшоркам! — орет эта ненормальная и вырывается, бросаясь к сейфу. — Нужно все забрать с собой. И тендерная документация. Давай же, чего встал?

Она точно ненормальная. Готова умереть ради каких-то бумажек. Я разрываюсь между тем, чтобы рвануть в открытую дверь, спасая свою смазливую мордашку, и тем, чтобы попытаться уразуметь эту чокнутую или в крайнем случаи забросить ее на плечо и унести как мешок картошки.

В конце концов совесть берет надо мной верх и, громко ругаясь, я сгребаю со стола бумаги, прижимая их к своей груди, словно это зеленые бумажки с изображением президентов США.

— Я все собрал, видишь? А теперь, пожалуйста, не будь идиоткой, твое самопожертвование никто не оценит, идем.